Невеста проклятого волка - стр. 76
Айя Лидия не могла никого из «своих» послать в «кошачий» храм? А Катю могла, Катя чужачка. Неужели в этом всё дело?
Данир подхватил её на руки и так внёс в пещеру. Темнота тут же обступила, кромешная, бархатная. И слегка закружилась голова...
Именно что слегка. Там, в доме на Лесной, кружило больше.
– Всё, любовь моя. Мы на месте.
Ничего не изменилось, та же кромешная тьма вокруг. Но это уже была другая пещера в другом месте – Катя поняла это, когда оказалась снаружи. Неподалеку возвышалось одинокое здание с конусообразным верхом – как и там, где они побывали только что. Строения вокруг – маленькие, одноэтажные, всё было сложено из плоских серых камней. Окна светились, из распахнутой двери тоже лился мягкий свет.
– Нас ждут, – напомнил Данир.
Но сначала он завёл Катю в кусты и, ловко управляясь со шнурками и застёжками, помог ей переодеться в свадебное платье – то, красное с вышивкой. Заглянуть бы в зеркало!
– Ты очень красивая… моя… – он скользнул губами по её виску.
– Твоя – кто?.. – шепнула она.
Его обращение, просто «моя», теперь уже не звучало для неё так странно, как в первый день, но всё же продолжение подразумевалось, и его хотелось слышать. Моя, моя… кто?
– Моя любимая. Прекраснейшая. Самая лучшая. Моя айя. Подожди, тебе надо расплести волосы, – он занялся этим сам, пропуская пряди между пальцами.
Так приятно…
– А тебе?
Она потянулась к его волосам, но он отстранился, мотнул головой.
– Мне не надо, – и продолжил разбирать её пряди, гладя и причёсывая пальцами. – Должен тебя предупредить. Надеть брачный браслет – это не совсем то, что ты подумала. Для волчицы – это другое. Тебе на самом деле наденут на руку особый браслет, но ненадолго. Он оставит рисунок, отпечаток… вроде ожога. Похоже на тату. И мне тоже. У нас на запястьях появятся рисунки. Когда ты вернёшься в свой мир, рисунок постепенно исчезнет, года через три. Но он не помешает тебе жить, как хочешь, и выходить замуж – тоже. Понимаешь? – и отчетливая тоска в его голосе вдруг заставила её вздрогнуть.
И стало больно. Где-то в душе. Отчетливо больно.
– Данир, – она схватила его за руки, – не надо об этом. Нет никакого «потом» и моего мира.
– Да, конечно, – он благодарно улыбнулся. – И вот что, во время церемонии будет больно, потерпишь?
Последнее её больше возмутило, чем напугало – тут даже брачная церемония причиняет боль, что за сумасшедший мир?
Она провела ладонью по его руке – там была плотная повязка, под рукавом. Порез, нанесенный на ритуале, когда выясняли волю богини. Это для него Арика дала мазь.
– Данир, это очень больно?
– Чепуха. Мы не слишком обращаем внимание на боль. Не то что кошки.
– Но эта рана заживает? – у неё появились нехорошие подозрения.
Потому что у котёнка ранки не заживали, открывались раз за разом.
– Ну, довольно, – нетерпеливо вскинулся Данир. – Не думай о ерунде. Конечно, заживёт.
– Мазь Арики тебе поможет?
– Не хватало мне ещё зависеть от кошачьих любезностей, – проворчал он, пожав плечами.
Притянул её к себе и поцеловал в губы, не позволив добавить что-то ещё. Сказал сам:
– Это абсолютный брак. В нашем мире он нерасторжим, пока мы оба живы. Но я очень постараюсь тебя не разочаровать, моя айя. Только не я, только не тебя.
– И я постараюсь, – пообещала Катя.
И да, ей было всё-таки немного страшно. Но это уже… неважно.