Невеста по пятницам, или Семь пятниц на неделе - стр. 30
– Ну как же, милорд? Представляете, насколько она удобна для охоты? В такой шляпке можно будет ближе подобраться к дичи.
Братья рассмеялись.
– К тому же зелёный цвет очень идёт барышне, – неожиданно раздался из-за их спин женский голос.
Они обернулись. И Николетт тоже с любопытством посмотрела на незнакомку, которая, по-видимому, давно наблюдала за компанией. Николетт не заметила, когда она вошла. Юная леди в красном приковала взгляд. Что-то было в ней необычное, притягательное для мужчин. Николетт поняла это по реакции Матиса. Он, наверно, сам не заметил, как расплылся в глуповатой улыбке.
– Чем могу служить? – подскочила к леди хозяйка шляпного салона.
Но та вежливо откланялась:
– Не буду вас отвлекать. Зайду попозже.
– Ты знаешь, кто это? – спросил Матис у брата, когда таинственная леди в красном удалилась.
Тот лишь пожал плечами. Подобный вопрос Матис адресовал и хозяйке салона.
– Нет, милорд, не знаю, кто эта леди, – разочаровала она надежды Матиса. – Вижу её впервые.
17. Глава 17. Почти Адель
Глава 17. Почти Адель
Весь вечер Николетт и Дороти провели в бальной зале. Николетт обучала подопечную светским манерам. За сим действом с любопытством и скепсисом наблюдали Теодор и Матис. Ученица оказалась толковой – всё схватывала на лету, но неукротимая энергия и чрезмерное усердие слегка мешали делу. Придуманный Матисом образ Адели, застенчивой нерешительной неопытной в светских делах леди из глубинки, в исполнении Дороти, выглядел, говоря по правде, не совсем убедительно. Её движения получались размашистыми. Реверансы и поклоны она исполняла с таким рвением, что окажись в этот момент кто-либо в радиусе метра, без травм бы не обошлось. Наверно, именно поэтому – из опаски получить увечья, Матис настороженно воспринял слова Николетт, что пора переходить к обучению танцам.
– Нужен доброволец-партнёр, – Николетт посмотрела на «возлюбленного» Дороти.
Матис попытался найти поддержку у брата, но Теодор не проявил ни малейшего энтузиазма стать учителем танцев для Дороти, и всю энергию ученицы Матису пришлось принять на себя.
Дороти и в танцах оказалось талантливой. Движения запоминала легко. Однако вскрылась неожиданная проблема. Каждый раз, когда темп ускорялся, её ноги непроизвольно, сами по себе, вопреки воле хозяйки, переходили в пляс, совсем не соответствующий медленному церемонному менуэту, а подозрительно напоминающий полуприсядку любимого во всех деревенских празднествах скреттча. Эта полуприсядка с задорным выбрасыванием коленцев привела Матиса в состояние крайней озадаченности. Стало понятно, что за один вечер избавить Дороти от тяги к народным танцам, вряд ли получится.
– Что же делать? – потирая пострадавшую от «коленцев» неуёмной партнёрши ногу, проковылял он к креслу.
Теодор наблюдал за хромающим братом со смесью сострадания и иронии и вдруг выдал:
– Хм… А ведь это идея. Нужно, чтобы Дороти повредила ногу.
Дороти посмотрела на лорда недобро.
– Как же я буду тогда на охоту ходить?! – возмутилась она.
– Я не имею в виду настоящую травму, – успокоил Теодор. – Просто притворись, что неудачно сошла со ступенек кареты и теперь больно ступать. Тогда не придётся делать ни реверансов, ни поклонов, ни танцевать.
Матис просиял. Идея брата спасала, казалось бы, безвыходную ситуацию.