Невеста - стр. 3

Точно так же делал Адам.

Сердце совсем замирает, на спине проступает холодный пот.

Красный мигает. Я понимаю, что вот-вот упущу шанс заглянуть в салон, и резко давлю на газ.

Зеленый свет!

Мерс срывается с места, и я, словно ополоумев, стартую за ним.

Нас разделяет не к месту вклинившийся «фокус», и это злит. В ушах гул, будто кровь забила барабанные перепонки. Как похож... Господи, как же похож. Нельзя потерять эту машину.

Впереди железнодорожные пути. Шлагбаум опускается, и мерс снова неспешно катится. Едва тормозит. Я стискиваю руль, стоя за фордом.

Стук сердца отдается в ушах. Голова кружится. Приближается поезд.

От нетерпения нервно стучу ногой по педали. Оглядываюсь, пытаясь понять, безопасно ли будет прокатиться по обочине.

Поезд длинный.

Я не выдерживаю и выскакиваю на улицу. Подбегаю к водительской двери мерса. Сердце колошматит. Грохот вагонов перекрывает все звуки.

Взгляд цепляется за мужской профиль, и на грани истерики я стучу в окно.

Мужчина растерянно поворачивает голову, рядом с ним — женщина с такими же огромными, удивленными глазами. Волна стыда накрывает с головой.

Не он.

Не он, разумеется. Потому что его больше нет. Жар ударяет в щеки. Мужчина опускает стекло, а у меня нет сил даже придумать байку.

— Простите, обозналась, — говорю я и возвращаюсь в свою машину.

Пару секунд я слушаю поезд.

Шлагбаум поднимается, и объект моей охоты спокойно едет дальше. В свою прекрасную жизнь, видимо. А я сворачиваю на первом же перекрестке и паркуюсь у какого-то гаража.

Вдох-выдох.

Пальцы болят — так сильно сжимала.

Я отрываю их от руля и разглядываю. Белые аж. Неприятно покалывает.

Закрываю глаза.

«Я думала, ты меня бросил».

«Ты с ума сошла?»

Голос Адама звучит в ушах так отчетливо, будто я слышу его наяву. Теперь болезненные покалывания по всему телу. Перед глазами темнеет.

Его больше нет. Нет. И никогда, боже, никогда не будет.

Я хватаю Ромкину толстовку и прижимаю ко рту. Сознательно затыкаю себя кляпом, стискиваю ткань зубами и кричу. Беззвучно кричу от боли и ужаса.

Его нет. Совсем нигде нет.

Я закатываюсь в немой истерике. Плечи опускаются под тяжестью нахлынувшего горя. Пополам сгибает, и я падаю на пассажирское сиденье, утыкаюсь лицом в детскую кофточку и глухо рыдаю, стараясь не всхлипывать. Не разбудить. Не напугать.

Горе — страшно. На него жутко смотреть, невыносимо рядом с ним находиться. Справляться? Справляться я, кажется, так и не научилась.

Почему ты ушел? Почему именно ты?!

Как горько. Как ужасно горько без тебя. Как же я без тебя, родной мой, хороший?.. На секунду подумала, что это ты. Что жив. И размотало опять.

А как не думать? Как мне не думать и не надеяться? Я, дура у тебя болезная, после всех доказательств продолжаю сомневаться.

Взрослая же. Мать двоих детей. Бизнесом занимаюсь.

Адам. Боже мой. Адам.

«Ты с ума сошла?» — Его голос эхом бьется в висках, разносится по нервным окончаниям.

Возмутился тогда после боя, что решила, будто бросил меня. Не сдержал свое слово , хотя обещал защитить и из беды вытащить. Он так искренне тогда возмутился, к груди прижал. Крепко прижал. Избитый был, агрессивный, а больно не сделал. Просто согрел. В бои эти полез, чтобы меня спасти. А я ведь, когда арестовывали, подумала, что он от меня отказался. Привыкла, что все меня бросают, предают, уходят. Вот и Адам тоже. А он: «С ума сошла?» И я поверила. Поверила, что он всегда будет. Будет в этом отеле, будет в моей жизни, такой сложный и такой понятный одновременно. Я ему поверила тогда.