Невеста для Хана - стр. 27
Внезапно он почувствовал мой взгляд и резко повернул голову в мою сторону. Даже издалека я видела, насколько черные и мрачно-пронзительные у него глаза. В них нет ни намека на какую-либо радость.
Ощутила боль в шее и накрыла ее пальцами. Отпрянула от окна и пошла в ванную. Посмотрела в зеркало и всхлипнула, увидев на шее следы от его пальцев, и сердце забилось быстро и гулко. Разве это я? Та девушка в зеркале без улыбки, с опущенными уголками губ, с потухшим взглядом и синяками под глазами. Неужели все, что происходит, действительно правда? И я в рабстве у этого жуткого человека…? Неужели все это может происходить в наше время? Ведь меня должны искать. Хоть кто-нибудь.
«Не будут. Раньше, чем пройдут проклятые тридцать дней, никто не будет тебя искать».
Колени подкосились, но я удержалась за раковину, не сводя глаз со своего отражения, потом закрыла лицо обеими руками. Одну ночь я пережила, как пережить еще двадцать девять? Наклонилась, чтобы плеснуть в лицо холодной воды, а когда подняла голову, то чуть не заорала от ужаса – он стоял у меня за спиной и смотрел мне в глаза. Как он вошел так бесшумно? Он же такой огромный, такой… мощный.
Забрал у меня расческу, спустил халат с плеч, и он соскользнул на пол. Нет… только не это. Не надо опять. Я не хочу. Пожалуйстааа. Потрогал мою грудь, покрутил соски, как он это делал и раньше. Сильно, больно, так, что они тут же заныли, засаднили и сжались в камушки. Удовлетворенно потер их большими пальцами и тут же развернул меня лицом к ванной.
– Наклонись и прогнись.
Без эмоций, обыденным тоном, как если бы попросил меня подать ему полотенце. Помедлила и тут же меня нагнули грубо и насильно, раздвинул ноги коленом, опуская мою голову ниже.
– Не дергайся, второй раз уже не так больно. Но порвать могу. Поэтому спокойно и не сжимайся.
Накрыл мою промежность пальцами и едва дотронулся, у меня от ужаса все тело передернулось, и я не просто сжалась, а сдавилась так, что казалось, я стала каменная. Ощутила, как с трудом протиснул в меня палец и выдохнул с раздражением.
– Не расслабишься — покалечу.
Больно было, как и в первый раз. Особенно с первым толчком из глаз искры посыпались и слезы потекли по щекам, зажмурилась, вцепилась в край ванной.
А он пристроился сзади, поставил ногу на бортик и принялся насаживать меня на свой член, который представлялся мне огромной дубиной с узлами вен, и я чувствовала каждую из них, как будто у меня внутри все раскалилось и жгло, и от боли сводило бедра. Он толкался куда-то очень глубоко, и мне казалось, порвет меня насквозь. Каждый толчок сопровождался рыком и сопением. Дыхание жгло мне затылок, с которого он убрал мои волосы и, удерживая одной рукой за плечо, а другой за бедро, мощно входил в меня, ускоряя темп.
Пока не толкнулся очень глубоко и не вытащил член, извергаясь мне на спину и на ягодицы. Отошел от меня, и я услышала, как он моется над раковиной.
А я так и стояла над ванной не в силах разогнуться, смотрела на черный кафель и на свое отражение в нем. Смазанное, еле различимое. Вот так вот меня стирает этот человек. Я уже не я, а какое-то блеклое подобие. Разве секс должен приносить такую боль и отвращение? Разве это не должны быть объятия и ласки, а не вот так вот… Или ему наплевать, что я чувствую совершенно? Разве мужчина не хочет, чтоб его желали? Почему он так со мной?