Невеста для генерального - стр. 13
По пути к себе от бухгалтера встречаю несколько девочек-моделей.
— Привет! — здороваюсь со всеми.
Правда, вместо обычного ответного приветствия на меня устремляются неприязненные взгляды. Одна из моделей цокает, вторая демонстративно закатывает глаза.
— Фу, что-то тут завоняло. Пойду проветрюсь, — высокомерно задирает подбородок третья.
И проходит мимо, намеренно с силой толкая меня плечом. В нос бьет исходящий от нее запах сигарет.
Меня бросает в жар.
«Если от кого и завоняло, так это от тебя!» — взрываюсь про себя.
Становится обидно до слез. Что я им сделала? Разве виновата в том, что Рокотов выбрал меня? Да я бы с радостью уступила свое место любой из них.
Кира, соберись! Не нужно показывать им, как на меня действует их поведение. Делаю каменное лицо и иду вперед как ни в чем не бывало.
Стараюсь не обращать внимания на ехидный шепот за спиной, а затем они говорят так громко, чтобы я точно услышала:
— Ни кожи ни рожи, а туда же, — хмыкает одна.
— Ага. По ходу раздвинула перед Рокотовым ноги, вот он ее и выбрал, — поддакивает другая.
Вот змеюки! Выпустили яд, стоило только перейти им дорогу. А раньше вели себя так мило.
Я ускоряюсь и сворачиваю на лестницу. Чуть ли не бегу вниз, на свой этаж.
Мои шаги отдаются гулким эхом, в такт биению сердца. Тук-тук. Тук-тук.
Так вот что обо мне говорят? Вот что думают? Что я того… это самое с Рокотовым?
— О-о-о, — стону в голос.
Чую, это только цветочки, ягодки еще впереди. Как мне потом, после съемок, тут работать? Никогда не думала, что отношение ко мне может поменяться с такой скоростью, словно по щелчку пальцев.
Перевожу дыхание, прежде чем выйти с лестничного пролета в рабочую зону.
Надо поговорить с Таней. Кстати, это именно она помогла мне сюда устроиться и в курсе происходящего.
— Ты тут? — засовываю голову в ее кабинет.
Она перестает помешивать ложкой чай в кружке и округляет глаза.
Машет рукой, приглашая внутрь. Громко шепчет:
— О боже, да на тебе нет лица! Уволил?
— Хуже. Еду на съемки в Питер, — бухаюсь на стул рядом я.
Лицо Тани вытягивается.
— Ты ведь ни черта в этом не смыслишь.
— А я о чем! — всплескиваю руками. — Поди объясни это Рокотову. Уперся как баран, ничего не хочет слышать.
Мигом оборачиваюсь на дверь: плотно ли закрыла? Вдруг какая из моделей подслушает, как я тут на генерального бочку качу. Настучат, не погнушаются.
— Во дела-а-а… — тянет подруга и качает головой. Потом начинает мешать ложкой чай с такой силой, что у меня в ушах отдается звон металла о стенки кружки.
Я морщусь, тянусь вперед и забираю у нее несчастную посудину.
— Что мне делать?
— Как что, — хмыкает Таня, — ехать. Можно подумать, у тебя есть выбор. Вдруг все-таки выгорит. Если что, я всегда на связи. Чем смогу — помогу.
— Спасибо.
— Хочешь чаю? Ромашка с мятой. Успокаивает.
Нервно хихикаю. Мне сейчас поможет разве что целая мятно-ромашковая ванна. И то вряд ли. Лучше сразу галлон валерьянки.
— Ты это, возьми с собой побольше теплых вещей. Там вам не здесь, — дает наставления Таня. — Такие ветра дуют, ужас просто. Сыро, промозгло. Я как-то ездила на неделю, так пришлось докупать одежду. И обувь бери такую, чтоб не промокала, а то будешь ходить с вечно мокрыми ногами.
Я вздыхаю. Боюсь, у меня такой нет. Ботинки пора менять, как раз начали промокать. Только вот денег на новые нет. Хотя секретарь вроде сказала, что студия рядом с квартирой. Значит, и так сойдет.