Невеста для генерального - стр. 15
Как быстро по офису разносятся сплетни. Еще в пятницу никто понятия не имел, зачем Рокотову модели, а сегодня все в курсе. Во всех деталях. М-да.
—Ты вообще представляешь, — все больше злится Лиза, — какие двери перед любой из нас могло открыть участие в этих съемках, а? Это ведь реклама для центральных каналов.
— Вот как? Тогда почему вы не грызете глотки друг другу? Если бы Рокотов выбрал кого-то из вас, ее вы бы так не гнобили!
— Не путай, Васнецова, — снисходительно смотрит на меня Лиза, — это другое. Мы все тут — свои. А ты — чужая. Это первое.
— Есть еще и второе? — хмыкаю в ответ.
Лиза театрально всплескивает руками.
— Девочки, чего вы все помешались на этом Рокотове? Хватит уже о нем!
Ну понятно, кривляет меня. Я действительно так говорила, когда модели надоедали своими вздохами по генеральному. Ах, какой Рокотов красивый. Ах, какой он богатый! Ах, какой властный! Ах, какой мужественный! И так изо дня в день. Нависнут над моей стойкой и давать отвлекать от работы. Вот я и срывалась порой.
— А сама… — продолжает шипеть Лиза.
— Что сама? — начинаю звереть я.
— Что-что, закрутила с ним! Других мотивов выбрать тебя у него точно нет! Я все понимаю, тоже хорошей жизни захотела по ходу. Но хоть бы не врала тогда, что ли, что и сама на него претендуешь. Это было бы по крайней мере честно. Тихоня хренова!
Я чувствую, как дергается левое веко.
Это у меня-то хорошая жизнь? Открываю рот, чтобы возразить, но вижу полный презрения ледяной взгляд и поджатые губы Лизы и осознаю: расскажи я сейчас правду о том, что Рокотов попросту надавил и в итоге пригрозил увольнением, не поверит. И что видов на него у меня никаких нет — тем более. И что согласилась я не от хорошей жизни.
Ай, и перед кем я хочу оправдаться? Перед той, что даже не дала мне шанса поделиться тем, как все было на самом деле? Да пошло оно все…
— Я поняла. Пока, Лиза.
Разворачиваюсь и иду вперед, к автобусной остановке. После сегодняшнего дня и этого разговора чувствую себя опустошенной, энергию будто разом выкачали до самого донышка.
Мне вслед раздается едкий голос:
— Я с удовольствием дождусь, когда ты с треском провалишься и тебя выпрут из проекта. Мы все дождемся. И не приходи ныться, я не стану слушать.
И не собиралась.
Бреду на остановку и бессильно бешусь. Злюсь на ситуацию, на моделей, но больше всего — на генерального. Ну, Рокотов, ну гад! Он ведь и понятия не имеет, что творится в агентстве за его спиной. Как я себя чувствую. Хотя… ему однозначно наплевать.
Еду к маме и по дороге обдумываю то, что ей скажу. Всю правду ей знать совсем не обязательно, остановлюсь на коротком, более удобоваримом варианте.
Через час мы проходим с ней на кухню. Мне становится немного легче от присутствия родного человека.
Я веду носом, и мама смеется.
— Учуяла-таки?
Снимает полотенце с блюда. А там… м-м-м, мои любимые чебуреки. Такие только мама и готовит. И как пахнут!
Желудок отчаянно бурчит. Немудрено, я пропустила обед — слишком нервничала, чтобы есть. Но разве можно устоять против маминой стряпни?
На несколько драгоценных минут все мои горести уходят на второй план, и я уминаю чебурек. Только после этого вываливаю монологом отредактированную краткую версию: Рокотов предложил мне поработать моделью, пообещал хорошие деньги, уговорил, и я согласилась.