Невеста авантюриста - стр. 18
– Но ведь они наверняка успели обо всем позабыть, разве не так? – Ей отчаянно не хотелось думать, что Эшли будет изгнан по несправедливому обвинению, что было выдвинуто против него целых десять лет назад, когда его единственным грехом было то, что он отказался принести себя в благородную жертву.
– Они могли бы обо всем забыть, если бы не тот факт, что, оказавшись за границей, мистер Эшли начал стремительно уничтожать в себе остатки той невинности, что еще были в нем, а вместе с ними и то, что осталось от его репутации, – сказал Тримбл абсолютно безучастным голосом. – Одни только научные журналы были рады печатать его статьи, что он присылал из самых разных экзотических частей света, но его светлость, как правило, предпочитал со злорадством читать мне истории из скандальных изданий. И скажу я вам, далеко не все исследования мистера Эшли носили глубоко научный характер.
– Истории какого рода? – спросила Лина. Ею двигало то же безумное любопытство, которое не позволило не заметить шум подъезжавшего экипажа.
– Я едва ли решился бы пересказывать их незамужней девушке, – сказал дворецкий. – Думаю, достаточно будет сказать, что на их фоне подвиги лорда Байрона кажутся невинными шалостями. Но я абсолютно уверен, что в собственном доме, где незамужняя леди находится под его защитой, нам нечего бояться, и нет причин сомневаться в благородном поведении его светлости, – торжественно произнес Тримбл.
«По крайней мере, мне не нужно опасаться за свою репутацию, находясь под его защитой, так как весь мир и без того уверен в том, что я распутная девка и воровка драгоценностей», – с горечью подумала Лина.
Вдруг прозвенел дверной колокольчик.
– Должно быть, это мистер Хаверс, – сказал дворецкий и вышел из комнаты.
Лина сжала кулачки, ей совсем не хотелось встречаться со стряпчим, человеком, который наверняка ежедневно получает свежие лондонские газеты. А описание беглой Селины Шелли было в каждой из них, в этом она не сомневалась.
На пороге снова появился Тримбл:
– Его светлость попросил всю прислугу немедленно собраться в столовой, чтобы присутствовать при прочтении последней воли его дядюшки, мисс Хаддон.
– Но он ведь говорил не обо мне. – Лина не сдвинулась с места. – Я никоим образом не могу быть заинтересована в этом документе. Это совершенно меня не касается.
– Он велел быть всем, мисс Хаддон.
– Что ж, хорошо. – Быть может, ей удастся проскользнуть последней и сесть позади Питера, самого крупного из лакеев.
Лина устроилась так, чтобы видеть лорда Дрейкотта и Грегора, который безучастно стоял за его спиной. Барон постукивал пальцами по краю стола и смотрел на портрет своего дядюшки, что висел прямо напротив.
– Что ж, если все собрались, – оживленно произнес незнакомый мужской голос, прервав ее фантазии, – я зачитаю завещание Саймона Августа Тримейна Эшли, третьего барона Дрейкотта. «Генри Тримблу, в знак признательности за многие годы верной и безупречной службы, передается в пожизненное владение Коверт-коттедж, назначается ежегодная пенсия в семьдесят фунтов, а также предоставляются любые предметы моего гардероба, которые он пожелает взять для себя, дрова для отапливания жилья и запасы провизии из поместья, услуги садовника для его собственных нужд, а также чучело медведя, которым он всегда восхищался».