Неупокоенные - стр. 10
Делать нечего, послушались парни. Прошли тропинкой через лес – вот и деревня. Огоньки в окнах, тишина. Дёма еще подумал, странно это: чего же собаки не брешут? И коровы не мычат, и голосов человеческих не слыхать. Идут – в каждом окне лица. Следят за парнями жители диковиной деревни, смотрят пристально. А под ногами так и хлюпает: дорога мокрая, как после ливня, хотя погода засушливая, недели три дождей не было.
Привел их старик в дом. Они ему – поесть бы чего, отец, а тот отвечает, что еды в доме нет никакой, питье только. И дает каждому по большой кружке. Выпили, что ж. И спать легли. Спали крепко, а поутру ушли. Старика в доме не было, в деревне все такая же тишина, жители по-прежнему в окна глядят, взглядами гостей провожают.
Парням и страшно, и непонятно, и хочется уйти отсюда скорее. Боялись, не получится, но ничего, обошлось, зря пугались. Пришли к машине. Завелась, родимая. Они назад, домой поехали. Но с той поры болеть стали. И странная хворь такая, у всех одинаковая: есть не могут, спать не могут, шум в ушах, дышать тяжело, будто давит на грудь. Кому ни скажут про деревню, все в голос твердят, мол, нету такой деревни, вы же сами тутошние, неужто не знаете? За ельником только болото громадное, темная топь, куда никто никогда не суется. Поговаривают, Лихо там болотное обитает. Не могли вы там переночевать, спьяну, небось, попутали! Так и мучились те парни.
– Бабушка, а ты про это откуда знаешь? – спросила я тогда у бабушки.
Она губами пожевала, посмотрела на меня внимательно и говорит:
– Ко мне прибегли, все трое. Раньше смеялись надо мной, а прижало – сразу явились. Спаси, помоги! Умоляли снять проклятье, дескать, жизни никакой нету. Только что я могу сделать против болотного Лиха, против магии древней, водяной? Не спаслись они. Все трое так и померли от воды. Сыч утонул в озере. Колька в колодец упал. А Дёма и вовсе захлебнулся чаем. Не в то горло попало, знаешь, как говорят?
В те далекие годы я поверила бабушке и, как выяснилось, забыла ее рассказ. А сейчас сидела и думала: чья на самом деле была магия? Точно ли болотное Лихо смерть тем парням наколдовало? И не связаны ли их смерти с судьбой несчастной девушки, над которой они надругались? С тем, как иной раз, по слухам, поступала эта троица и с другими девушками?
Вспоминая бабушкины истории, я перебирала ее вещи, которые лежали в кованом сундуке, стоявшем возле кровати. Тяжелый сундук, а в нем – книги, тетрадки (клеенчатые и простые, в клеточку), мешочки с травами, сухие ветки и много еще всякого интересного.
Записи бабушка оставила подробные. Как будто знала, что я прочту. Или вправду знала?
Наткнувшись на большой пакетик с крупными семенами подсолнечника, я вдруг вспомнила еще одну удивительную историю, которую, будучи ребенком, похоже, тоже не совсем правильно истолковала.
– Девушка одна жила в райцентре, Любой звали. Неплохая, может, была девушка, завистливая только и болтливая, удержу не знала. Подружка ее, Раиса, рассказала Любе тайну про свою любовь к одному парню. Женатому. Люба и сама в того парня влюблена была, а он другую предпочел и женился.
Раиса не собиралась в семью лезть, поделилась просто, чтобы в себе не носить, а Люба возьми и растрепли. И приврала еще, мол, роман у него с Раисой был! Ясное дело, с женой у него разладилось, а он ее сильно любил. Пришел к Раисе, наговорил всякого от расстройства. Люди на Раису смотрели косо, осуждали. Нехорошая история вышла, много там чего было. Несчастная повесилась от переживаний. Откачали ее, успели, жива осталась, но с той поры умом тронулась. Любу никто не винил, кроме матери той повешенной, но кто ее слушать будет? Горе разум замутило.