Неуловимая подача - стр. 52
Я выдавливаю из себя смешок.
– Пожалуйста, давай не будем шутить о том, что кто-то может снова забеременеть. Я очень стараюсь вырастить одного ребенка. Со вторым я не справлюсь.
Она выпрямляется.
– О чем это ты?
Уже слишком поздно начинать этот разговор. Я изрядно устал. У меня все болит. Мой разум чересчур измучен, чтобы думать о чем-то другом, кроме как расслабить плечи и упасть в постель. Через несколько часов мне придется вставать с Максом, но темно-зеленый купальник Миллер, влажный, облегающий каждую клеточку ее тела, заставляет меня желать провести всю ночь напролет просто смотря на нее.
Дочь Монти. Сногсшибательная дочурка Монти.
С этой мыслью я ныряю под воду и снова проплываю вдоль бассейна, растягивая плечо и надеясь, что расстояние между нами поможет мне забыть, насколько красива эта женщина.
Но и с закрытыми глазами я вижу только ее и, вынырнув на мелководье, чтобы глотнуть воздуха, обнаруживаю, что она сидит, опираясь на ладони, и я знаю, что этот образ еще долго не покинет мой разум.
– Ты уже должен бы понять, что игнорирование не заставит меня забыть то, что я хочу сказать, Кай. – Ее тон ровный и уверенный. – Ты потрясающий отец. И если кто-то должен тебе об этом сообщить, я это сделаю.
Я ей не верю, но спорить бессмысленно.
– Спасибо.
– Кто за ним сейчас присматривает?
– Исайя.
– Где его мама?
У меня вырывается удивленный смешок, и я на мгновение ныряю под воду, чтобы сориентироваться и найти, что ответить.
– Поздновато для таких разговоров, тебе не кажется? – вот что я говорю, когда выныриваю обратно.
– Не-а. Думаю, сейчас самое подходящее время.
Я отворачиваюсь от нее и начинаю плавать взад-вперед. Отсюда, сверху, открывается потрясающий вид на весь раскинувшийся под нами город. Ночь теплая, вода успокаивает, и от этой почти обнаженной женщины у меня развязывается язык.
– Я бы предположил, что в Сиэтле. Но не уверен.
Не успев опомниться, я слышу тихий всплеск – это Миллер входит в воду позади меня. Она подплывает к тому месту, где я стою, затем выбирается и усаживается на выступ, заставляя меня смотреть на нее.
Заставляя. Я мысленно смеюсь. Для меня большая честь наблюдать за Миллер Монтгомери в купальнике, с которого стекает вода.
Ее голос звучит мягче, чем обычно.
– Что случилось?
Вода стекает по ее телу, часть ее попадает между грудей, и мое внимание приковано к ней. Она тоже это знает и, как сексуальный гипнотизер, придвигается чуть ближе и снова спрашивает:
– Что случилось с мамой Макса?
– Ты используешь свое тело, чтобы отвлечь меня?
– Это действует?
Я провожу ладонью по лицу, потому что да, это действует. Даже слишком хорошо, черт возьми.
– Она… я с ней случайно познакомился, когда играл в Сиэтле. Встретил ее в местном ресторане, который часто посещала команда. Эшли была нашей официанткой. Между нами никогда не было ничего серьезного, и все закончилось, как только я подписал контракт с «Чикаго». Просто интрижка, по крайней мере, я так думал. Осенью я переехал на Средний Запад, а примерно через год она объявилась в моей квартире с моим полугодовалым сыном на руках.
– Она никогда не говорила тебе, что беременна? – Миллер хмурит брови, она явно разозлилась.
– Она узнала об этом только после того, как я уехал. Но нет, я не думаю, что она планировала мне об этом сообщать.