Нет повести печальнее - стр. 23
Дед усмехнулся и тут же спросил:
– Защитил?
Юрий потупился:
– Она меня защитила. Мастерски дерется. Всех трех уложила. Даже того, что мне нос разбил. Оказалось, что у нее отец и брат десантники. И ее научили стоять за себя. Но я ведь не знал, когда влезал…
Станислав Васильевич тихонько рассмеялся:
– Десантники серьезный народ! Это хорошо, что она драться умеет. Что родителям и бабушке говорить станем? Сегодня Илона приезжает, не забыл? Твой отец ее встретит. Куда ты в аэропорт с такими фингалами сунешься. За террориста примут!
Романовский внутренне вздрогнул от напоминания об Илоне. Сейчас он меньше всего хотел бы видеть именно ее. С ужасом подумал о свадьбе. В памяти возникли светлые волнистые волосы, карие глаза с искорками и яркие пухлые губы Юльки. В душе появилась боль. Мысли о карьере впервые не появились, хотя обычно появлялись именно они, когда вспоминал о Коваленко. Юрий постарался скрыть от деда свое состояние и пожал плечами:
– Правду скажу!.. Я же защищать пытался, а не сам драку устроил. Дедуль, я устал. Пойду, отдохну, ладно?
Станислав Васильевич проворчал:
– Гулять надо меньше и пораньше появляться, тогда не устанешь. Ладно, иди, отдыхай…
Станислав Васильевич остался в кухне, а Юрий отправился к себе. Заскочить в комнатку домработницы он теперь не мог. Не смотря на усталость, долго не мог заснуть. Приезд Илоны, о котором он совсем забыл за эту ночь, выбил из колеи. Он вовсе не жаждал ее увидеть. Предстоящий разговор о женитьбе начал страшить. Представил, как руки Илоны снова обовьются вокруг его шеи, как ярко накрашенные губы прижмутся к его губам. Как они снова займутся сексом где-нибудь в гостинице и не испытал ровным счетом ничего, кроме отвращения.
В памяти всплыло юное личико, обрамленное светлыми волнистыми волосами. Серебряный голос отчетливо зазвенел в ушах. Юрий ясно представил красиво очерченные пухлые губы и душа вздрогнула. По телу пронеслась дрожь. Он улыбнулся. Закинул руки за голову и подумал, что не хочет потерять эту девушку. Надо было срочно что-то придумать, чтоб исчезнуть из дома до того, как приедет Илона и встретиться с Юлей. Дальнейший скандал его не волновал. Парень принял решение.
Часа через полтора беспокойного ворочанья, он все же придумал план. Поставив будильник на десять тридцать, Юрий наконец-то спокойно заснул. Вскочил от неистового трезвона. Быстро умылся и переоделся. Вышел на кухню. Мать с бабушкой пили кофе. Анюта что-то обжаривала на сковородке. Все три женщины ахнули от его вида. Инна Станиславовна сообщила:
– Дедушка и папа уехали за Илоной в аэропорт. Папа рассказал мне, что с тобой произошло. Что же сын, я рада, что ты рыцарь! Твои синяки я замажу и они станут практически не видны. Илоне, думаю, мы сумеем объяснить…
Через десять минут он успел перекусить и терпеливо сидел на стуле, пока мать замазывала багрово-синие фингалы. Затем вскочил:
– Мам, бабуль, я сгоняю букет куплю! Все же невеста! Туда и обратно!
Он впервые в жизни врал и не думал о том, что будет потом. Обе женщины согласно закивали и лишь стоявшая у плиты Анюта внимательно посмотрела в лицо воспитанника. Она единственная поняла, что с парнем что-то произошло, но ни слова не сказала. Юрий чмокнул ее в щеку и исчез. Сейчас Романовского волновала лишь Юлька. Но едва вышел из подъезда, как в кармане затрезвонил мобильный. Это оказался Вован. Он хохотнул в трубку: