Нет повести печальнее - стр. 22
Юрий внимательно слушал и удивлялся ее глубокому, совершенно не девичьему, мышлению. Юлька неожиданно завертела головой:
– Мы почти приехали! Дальше я добегу. Всего два дома осталось. Спасибо, что подбросил. Тебе надо отдыхать ехать.
Романовский вздрогнул от ее слов. Спросил:
– Как насчет моего предложения?
Девушка пожала плечами:
– Я после обеда свободна.
– Тогда в час дня вот на этом самом месте ждать буду…
Отец уже встал, когда дочь прокралась в квартиру. Осторожно сбросила босоножки и повесила джинсовую куртку на вешалку. Александр Николаевич выглянул в коридор:
– Привет, Юлька! Мать еще спит, так что потише. Проползай на кухню. Кофе будешь? Как прошло? Делись впечатлениями…
Она вытащила из сумочки семьдесят долларов и протянула ему:
– Восторженные клиенты администратору для меня отдали. Отказываться, как он сказал, не стоит. Я хотела. Вообще, очень хорошо прошло! Слушали, танцевали. Вячеслав Денисович очень доволен.
Она принялась рассказывать, как все происходило в элитном клубе. Отец присвистнул, глядя на деньги:
– Да ты за три дня такими темпами мою зарплату перекроешь! Гляди, Юлька, как бы деньги с тобой злую шутку не сыграли.
Она налила в чашку немного кофе и присела к столу напротив отца:
– Не сыграют! Я откладывать буду на учебу и концертные костюмы. Сегодня собираюсь торт купить и вечером посидим за чаем. Не против, если я Наташку с Маринкой приглашу?
Александр Николаевич быстро допил кофе и вышел в коридор. Через несколько секунд встал в дверях, натягивая на широкие плечи куртку подполковника. Тихонько рассмеялся:
– С первой зарплаты, пусть и не официальной, положено! Надо отметить. Постараюсь к семи дома быть. Маме не говори о деньгах, тогда действительно сюрприз удастся!
Алексеев вышел в коридор, чтобы обуть туфли и фуражку. Юлька кинулась за ним. Чмокнула в щеку и втолкнула в руку пятьдесят долларов:
– Разменяй! Купи цветы маме и шампанское. Газировку для себя и торт я сама куплю. Я жду тебя, папочка!
Он хотел вернуть доллары, но дочь уже исчезла в кухне. Возвращаться не стал, лишь улыбнулся и положил деньги в нагрудный карман, решив похвастаться перед сослуживцами успехом дочери. Минут через пять после ухода отца, Юлька влезла в свою комнатку. Разделась и бухнулась спать. В полусне нашарила рукой будильник и поставила его на двенадцать дня, глядя на циферблат одним глазом. Ольга Сергеевна встала примерно через полчаса. Заглянув в комнату дочери, нашла ее мирно спящей и не стала будить. Лишь чуть улыбнулась, решив дождаться вечера.
Юрий приехал домой, надеясь прокрасться в комнату Анюты, пока никто не встал. Он хотел рассказать ей о встрече с Юлькой и спросить совета, но к его несчастью деду не спалось. Станислав Васильевич вышел из кухни на звук открываемой двери. Мгновенно заметил темные пятна на месте глаз и прошипел:
– Явился! Ну-ка, ну-ка… Подойди к свету!
Юрию ничего не оставалось, как пройти за ним на кухню и встать у окна. Дед уставился на синяки под обоими глазами и крякнул:
– Это кто же тебя так разделал? За что подобных наград удостоился? Надеюсь за правое дело стоял?
Рассказывать о том, как его отдубасили и он даже увернуться не смог, не хотелось, но Романовский не привык врать и честно ответил:
– Девчонку защитить пытался от трех подонков…