Несовместимые. Книга третья - стр. 55

А еще потому, что я одинока.

Когда я накладывала ягоды голубики на уже готовый, горячий квадратный пирог, погруженная в свои мысли, ко мне подошла Эльвира. Она накрыла мои плечи своими ладонями, заставив меня вздрогнуть и рассыпать несколько ягод с тарелки на стол.

– Извини меня, – тихо сказала она, когда помогала мне собрать рассыпанные ягоды.

– Ничего страшного. Катастрофы не произошло из-за того, что несколько ягод рассыпалось на стол, – с легкой улыбкой ответила я.

– Я не об этом.

Я посмотрела на Эльвиру, когда кинула последнюю выпавшую ягоду в тарелку. Она бросила взгляд на Деймона, который развлекался со своей дочерью, а после еще тише заговорила:

– Я о том, что пригласила сюда Эдварда без твоего позволения. Как подруга я поступила эгоистично.

Я вздохнула и обняла Эльвиру. Она слишком добрая. Ее сердце вмещает столько любви ко мне и к собственному брату, что даже ее поступки не хочется осуждать. Она разрывается и не знает, как поступить.

– Забудем об этом. Я провела с ним не самое ужасное время.

– Правда? – выпалила Эльвира, чуть отстраняясь от меня, чтобы посмотреть на мое лицо.

– Правда, – улыбнулась я.

Может я и утопала в самых различных эмоциях – от ненависти до умиления, но не желала его прикончить. Так или иначе, я что-то чувствовала после долгого застоя. Эмоции били фонтаном, и только благодаря тому, что они меня умотали, смогла заснуть и не умирать всю ночь от желания лечь рядом с Эдвардом и уткнуться в его грудь, чтобы ощущать излюбленный запах.

Я не мучилась от желания забыться хотя бы на одну ночь и не совершила этот несправедливый, по отношению к памяти отца, поступок. Я продолжаю думать о том, что запах Эдварда отныне для меня яд, от которого задыхаюсь, а если же втяну в себя огромную дозу, то скорее умру, поэтому мне стоит держаться от него подальше.

На следующий свой выходной я поехала к Брук, перед этим договорившись с ней по телефону, что заеду. Она мучительно проговорила мне свое желание, чтобы я привезла бутылку вина, поскольку в квартире Джона на постоянной основе есть лишь коньяк и виски, а Брук не фанатка такого пойла на каждый день.

Вино ей сегодня просто необходимо как обезболивающее, поскольку у нее начались критические дни, которым Брук, с одной стороны рада, а с другой – ей хочется вырвать матку.

Дверь мне открыл Джон. Он быстро обнял меня в знаке приветствия и снова начал поспешно одеваться. Я зашла в гостиную, где на бежевом диване корчилась от болей в животе моя подруга.

– Живи. Скорая помощь прибыла, – проговорила я, приближаясь к ней.

Я вытащила из пакета бутылку вина и поставила ее на стол перед диваном.

– Ты посланник самого Бога, ангел мой, – пробормотала она, чуть подняв голову, а затем снова тяжело положила ее на подлокотник дивана, сжимая свой живот руками.

Улыбаясь, я направилась на кухню за бокалами и штопором. У дверей внезапно столкнулась с Джоном, который доедал свой бутерброд и при этом застегивал рукава рубашки.

– Сегодня Брук бесполезна просто, – пробурчал он с полным ртом.

– Гляди, чтобы она не услышала твои слова, – крикнула я ему в след, когда Джон заходил в гостиную.

– Это кто бесполезна!? – послышался яростный голос моей подруги, а после последовали успокаивающие и оправдывающие слова Джона.

Я вернулась в гостиную с двумя бокалами и села на диван рядом с ногами Брук.