Несостоявшийся рассвет. Повесть - стр. 47

Кроме того, мне нравилось учиться, и школьные дни пролетали для меня незаметно. Во время моего возвращения из школы, дома никого не было, и я сам придерживался определённого плана занятий и отдыха. Этому нас учила Ольга Ивановна.

– Самое главное, – твердила она нам, – помнить золотое правило: «Сделал дело – гуляй смело!». И я, хорошо усвоив его, старался не откладывать уроки на потом. Когда приходил домой, обедал и начинал наводить порядок в нашей комнате. Зимой – сначала растапливал печь, чтобы согреть остывшее помещение. Топили мы антрацитом, и я засыпал его в печь целое ведро, которого хватало до самого прихода родителей.

Когда же освобождался от домашних дел, то сразу садился за стол для выполнения школьного задания. Оно для меня было самым важным и интересным занятием! Любознательный от природы, я любил учиться и познавать по учебникам окружающий мир. И никакими уговорами зовущих на улицу друзей не возможно было оторвать меня от выполнения уроков.

К концу весны, которая в Пятигорске начинается рано, жители бараков сумели уговорить начальство вспахать пустырь. Очищенную от сорняков землю поделили между собой, разбили огороды. Строительная организация рабочих построила нам сараи для хранения дров и угля. Потом кое-кто из владельцев новых построек стал самовольно устанавливать напротив дверей своих сараев беседки.

К этому времени я уже заканчивал второй класс и мне хотелось снова завершить учебный год на отлично. Мать старалась не отвлекать меня от выполнения уроков просьбами по хозяйству. Но отчиму это не нравилось. Теперь, когда он приходил с работы выпившим, между нами происходил, примерно, такой диалог.

– Ну, что? Много двоек нахватал?

– Ни одной.

– Так я и поверил, – начинал он, садясь ужинать за единственный стол напротив меня.

– Ваня, кушай, а то остынет, – пыталась отвлечь его мать.

Но это было сделать не просто: как и дед, пьяный отчим любил поговорить.

– Что ты там сейчас учишь? Обычно в такие моменты я старался отмалчиваться в надежде, что он отстанет. Но не тут-то было.

– Ваня.

– Подожди, Лидка! Я хочу его проверить. Так что ты там учишь? – продолжал расспрашивать он.

– Русский язык. Читал отчим мало, в основном, газеты, и, конечно, грамматику не знал. Тогда он переходил на тот предмет, который ему был знаком, и знание которого ему приходилось использовать на практике.

– Ладно. А вот ты скажи, например, сколько будет шесть у шесть?

– Да это мы уже проходили, – хмыкал я, раздумывая, какую букву надо вставить в слово из упражнения по русскому языку.

– Вот, Лидка, – с пьяным пафосом обращался он к матери, приподняв указательный палец, – запомни мои слова! Бросит он учиться, – и уверенно добавлял: – или его выгонят из школы.

Но мать знала, как отвлечь пьяного мужа. Она клала руку ему на плечо и слегка трясла, чтобы тот обратил на неё внимание.

– Вань! А Вань. Ты слышишь? – позабыв обо мне, тот начинал смотреть на мать помутневшими глазами. – Ты знаешь, что недавно Мария Дмитриевна сказала? – отчим продолжал непонимающе смотреть на неё. – Они собираются построить беседку с подвалом. И свой мотоцикл будут на ночь ставить туда.

Мария Дмитриевна – это наша соседкой по бараку. Мудрая, пенсионного возраста женщина, несмотря на разницу лет, дружила с матерью. Её муж, «Дед», как прозвали его соседи, был крутого и горячего нрава, но любил справедливость. Когда он видел пьяного отчима, то обычно качал головой и прямо ему говорил: «Ду-урак ты, Иван! Руки – золотые, жена – хорошая, а ты пьёшь…»