Несокрушимый Арчи - стр. 23
Он открыл дверь. Снаружи стояла обездоленная дама, а рядом с ней круглоголовый джентльмен в сдвинутом на затылок котелке. Арчи узнал в нем детектива при отеле.
Детектив тоже узнал Арчи, и чеканная суровость его лица помягчала. Он даже улыбнулся проржавелой, но извиняющейся улыбкой. Он облыжно воображал, будто Арчи, как зять владельца, имеет влияние на этого джентльмена, и решил действовать осмотрительно.
– Мистер Моффам! – сказал он виновато. – Я не знал, что беспокою вас.
– Всегда рад поболтать, – радушно сказал Арчи. – Так что случилось?
– Моя змея! – вскричала королева трагедии. – Где моя змея?
Арчи поглядел на детектива, детектив поглядел на Арчи.
– Эта дама, – сказал детектив, сухо кашлянув, – полагает, что у вас в номере ее змея.
– Змея?
– Змея, по словам этой дамы.
– Моя змея! Мой Питер! – Голос мадам Брудовской вибрировал от избытка эмоций. – Он здесь, в этой комнате.
Арчи покачал головой:
– Никаких змей тут нет! Абсолютно нет. Помнится, я обратил на это внимание, когда вошел.
– Питер здесь! Здесь, в этой комнате. Этот человек нес его в сумке! Я видела! Он вор!
– Полегче, мэм! – возразил детектив. – Полегче! Этот джентльмен зять владельца отеля.
– Мне все равно, кто он такой! У него моя змея! Здесь, здесь, в этой комнате!
– Мистер Моффам не станет красть змей.
– Абсолютно, – сказал Арчи. – Ни разу не украл ни единой змеи за всю мою жизнь. Никто из Моффамов никогда не занимался кражей змей. Такова наша фамильная традиция! Хотя когда-то у меня был дядя, который держал золотых рыбок.
– Он здесь! Здесь! Мой Питер!
Арчи поглядел на детектива, детектив поглядел на Арчи. «Нам придется пойти у нее на поводу», – сказали эти взгляды.
– Разумеется, – сказал Арчи, – если вам хочется обыскать комнату, что ж. Я хочу сказать, тут Обитель Свободы. Вход открыт всем! Приводите детишек!
– Я обыщу эту комнату, – заявила мадам Брудовская.
Детектив виновато посмотрел на Арчи.
– Я тут ни при чем, мистер Моффам, – сказал он умоляюще.
– Само собой. Очень рад, что вы забежали!
Он встал в небрежной позе у окна и смотрел, как императрица эмоциональной драмы ведет розыски. Вскоре она их в недоумении прекратила. Мгновение постояла, словно намереваясь что-то сказать, потом гибкой пантерой покинула номер. Секундой позже в коридоре хлопнула дверь.
– И как они себя доводят до такого? – вопросил детектив. – Ну, всего вам, мистер Моффам. Простите, что побеспокоил.
Дверь за ним закрылась. Арчи немного выждал, потом открыл окно и потянул за пояс. Вскоре на краю подоконника возникла сумка.
– Господи Боже! – сказал Арчи.
В вихре недавних событий он не проверил, надежно ли защелкнулся замочек. И, вспрыгнув на подоконник, сумка застыла в широком зевке. А внутри она была абсолютно пуста.
Арчи высунулся из окна как мог дальше, не совершив при этом самоубийства. Далеко-далеко внизу уличное движение ничем не отличалось от обычного, а пешеходы двигались по тротуарам заведенным порядком. Ни толпы, ни возбуждения. А ведь совсем недавно длинная зеленая змея с тремя сотнями ребер, растягивающейся глоткой и процельными позвонками должна была посыпаться туда, как легкий дождь с небес, о котором упоминает Шекспир. И никакого интереса, ни у кого. Не впервые после своего приезда в Америку Арчи поразился бездушной отвлеченности ньюйоркцев, которые не позволяют себе удивляться чему бы то ни было.