Несерьезные отношения - стр. 19
Сколько ей? Двадцать? Больше? Нет, не больше. Рассматриваю ее из-под полуопущенных век. Максимум двадцать два. Да, так и есть, прям как Женькиной Олесе. Такие всем нравятся: молодые, свежие, здоровые. Наследник нужен – пожалуйста, держи, целую футбольную команду. Девочку муж захотел? Один щелчок пальчиками – и тройня белокурых принцесс с кудряшками и голубыми глазами уже выходит с конвейера.
Суки! Ненавижу!
Слезы заполняют глаза и только и ждут, когда я моргну и они смогут побежать водопадом по щекам. Сквозь пелену вижу капельницу и цепляюсь за нее взглядом. Она не раздражает. Наблюдаю, как пузырик вырывается из воздушного клапана, а капля раствора замирает в корпусе капельницы, чуть задерживается и падает. Монотонность успокаивает. Шмыгаю носом, прогоняя слезы. «Ты сильная, Полин, – уговариваю себя, – во всем есть свои плюсы. Ищи их. Теперь никто не будет требовать от тебя наследников, никаких таблеток и гормональных уколов, никакого чувства вины и страха, что все закончится в онкологическом диспансере. Чем не плюс? Да просто огромный плюсище!»
Хватит, наигрались! Не плачу, держусь, но в груди горит, словно туда кислоты налили. Боль сдавливает, словно тисками, и я не справляюсь. Меня, кажется, накрывает истерика – какая по счету за последние сутки, не помню, но в этот раз даже слез нет. Меня сгибает пополам, больно, но я лишь молча открываю рот и пытаюсь ухватить пересохшими губами побольше воздуха.
Медсестра начинает суетиться, нажимает какую-то кнопку, и в палату вбегает врач. Смотрит на меня, на приборы и что-то пишет в назначениях. Ничего не понимаю из их разговора, кроме того, что сейчас мне помогут. Обязательно помогут. Вернут мой мозг обратно в полурабочее состояние, потому что я не хочу в реальность, не хочу все вспоминать!
***
Просыпаюсь и чуть потягиваюсь на кровати, прислушиваясь к своим ощущениям. Шов немного тянет, а больше ничего не болит, все хорошо. Значит, укол помог. Лежу с закрытыми глазами и наслаждаюсь тишиной в голове. Никакого сожаления, никаких обид, воспоминаний. Из коридора доносятся резкие мужские голоса, к ним присоединяется высокий женский голос, запрещающий проходить в палату. Правила какие-то рассказывает.
– Кто же так орет?! Это больница или привокзальная площадь?!
– Да пустите вы, здесь моя жена! – долетает до меня гневный бас мужа.
«Только не это, не-е-ет!» —Зажмуриваю глаза.
Женя – последний, кого я хотела бы сейчас видеть. Даже представить не могу, зачем он здесь. Условия развода обсудить? Так это к адвокату. Заявление я подам сама, как только выпишут. Поддержать?
Смешно!
Дверь хлопает, легкий сквозняк проносится по палате, шлепая полосками цветного жалюзи по стеклу. Явился. Глаза не открываю, надеясь на то, что он уйдет.
Женя стоит у двери. Один шаг, легкий, нерешительный, и следом торопливая череда тяжелых шагов. Слышу, как он падает на стул.
– Что ты наделала, Поля?! – В его хриплом голосе слышится горечь. – Почему молчала?!
Сглатываю ком в горле и еле сдерживаю желание разрыдаться и броситься в его объятия. Привыкай, он больше не твой. Только тебе выбирать, как строить жизнь дальше. Со здоровьем ты разобралась. Удаление матки – это не самое страшное, что могло случиться. С этим живут, и очень долго, особенно, если сравнивать со статистикой по онкологическим заболеваниям. Я даже смогу стать мамой, яичники мне оставили, и теоретически, если воспользоваться услугами суррогатной матери… Не буду загадывать, не хочу. Жизнь только что преподала мне хороший урок, и теперь я знаю, как все может измениться за один вечер.