Непризнанные гении - стр. 76
«Со мной было что-то необыкновенное…»
Необыкновенное случилось в Арзамасе, в разгар фазиса хозяйствования. Как тот мужик из «Много ли человеку земли нужно?», он отправился на восток выгодно прикупить землицы.
«Было два часа ночи, я устал страшно, хотелось спать, и ничего не болело. Но вдруг на меня напала тоска, страх, ужас, каких никогда не испытывал… и никому не дай Бог испытать.
Зачем я сюда заехал? Куда я везу себя? От чего, куда убегаю? Я убегаю от чего-то страшного, и не могу убежать. Я всегда с собою, и я-то и мучителен себе. Я – вот он, я весь тут. Ни пензенское и никакое именья ничего не прибавит и не убавит мне. Я надоел себе, несносен, мучителен себе. Я хочу заснуть, забыться и не могу. Не могу уйти от себя.
Я вышел в коридор, думая уйти от того, что мучило меня. Но оно вышло за мной и омрачило всё. Мне так же, еще больше страшно было. “Да что это за глупость, – сказал я себе, – чего я тоскую, чего боюсь?”».
– Меня, – неслышно отвечает голос смерти. – Я тут. Мороз подрал мне по коже. Да, смерти. Она придет, она – вот она, а ее не должно быть. Если бы мне предстояла действительно смерть, я не мог испытывать того, что испытывал. Тогда бы я боялся. А теперь я не боялся, а видел, чувствовал, что смерть наступает, а вместе с тем чувствовал, что ее не должно быть. Все мое существо чувствовало потребность, право на жизнь и вместе с тем совершающуюся смерть. И это внутреннее раздирание было ужасно. Ничего нет в жизни, есть только смерть, а ее не должно быть.
Еще раз попытался заснуть; все тот же ужас, – красный, белый, квадратный. Рвется что-то и не разрывается. Мучительно, и мучительно сухо и злобно, ни капли доброты в себе не чувствовал, а только ровную, спокойную злобу на себя и на то, что меня сделало…»
Что это? Это происходит так редко, что никто не знает – что и как. Приблизительно тогда же, когда это происходило с больным Толстым в России, нечто подобное случилось с маленьким английским Толстым в Шотландии. Джон Рескин назвал это бафометическим крещением и описал его в «Sartor Resartus». Но это описание не русского ужаса, а английской благодати: осеяния духом, погружения в духовную купель, духовного возрождения. Такова глубинная символика бафометического крещения – здесь и там – две разные благодати, Востока и Запада, альбионического просветления и башкирского ужаса-страха…
Что же это было за сумасшествие? Есть такой синдром – совесть мира или мировая боль, когда всё зло, весь ужас бытия – мое зло, моя боль, моя болезнь, мой ужас. Вот это какое сумасшествие.
«Я Дорку (собаку) полюбил за то, что она не эгоистка. Как бы выучиться так жить, чтобы всегда радоваться счастью других?»
Пятнадцатилетнюю проститутку городовые ведут в участок: «Ее увели в полицию, а я пошел в чистую покойную комнату спать и читать книжки и заедать воду смоквой! Что же это такое? Миллионы говорят “нормально”, можно ли все погосты оплакать! Это уже сумасшествие».
Жить в мире, всё видеть, всё знать, всё понимать и… оставаться невозмутимо здоровым?
Да, миллиарды здоровых и – в каждом поколении – несколько больных. Толстой – в их числе…
Кардинальный пересмотр взглядов на жизнь – это и есть сумасшествие для окружающих…
Софья Андреевна Толстая: «Такие умственные силы пропадают в пиленье дров, в ставлении самоваров и шитье сапог!»