Неприятнейшая неожиданность - стр. 8
– Хорошо придумал! А что наше будешь петь?
– А что скажешь.
Николай надолго задумался.
– После твоей песни петь псалмы…
– Давай спою просто «Отче наш» на свою мелодию.
– Можно попробовать, – авторитетно заявил протоиерей.
Я исполнил святую молитву, взяв мотив у песни сталинской поры об авиации.
– Приемлемо, – одобрил Николай – похуже, но тоже хорошо. Какой ты певец! А то прихожанки говорят, сейчас на купеческие посиделки нанимают одного. Поет очень мало, одну-две песни, а непристойных историй рассказывает тьму. Откуда только взялся, этот подлец? Не знаешь его?
Себя я знаю лучше всех в мире. Ну не будешь же со священнослужителем делиться подробностями своей гадкой автобиографии, делая упор на том, что с этой гнусной личностью познакомлюсь только через тысячу лет.
– Не видал такого. Но встречу, обязательно плесну водой в его мерзкую рожу! И скажу: так же и твои похабные историйки обдают человека!
– Вот-вот, именно так! Не бить, не ругать, а унизить этого грешника! Показать ему наше превосходство!
Подумалось: завтра при умывании, обязательно унижу! Не упущу такой замечательный шанс.
– Иди, переводи основное.
На том и расстались.
Вернулся к кирпичникам. Они заинтересовались моим беганием туда-сюда.
– Нашел вам заказ на несколько месяцев работы, а может и дольше – как пойдет. Церковь будем класть.
Пошла обычная для них реакция.
– Мы же не умеем! Никогда этого не делали…
– А с кирпичом в руках вы выросли? Никогда не поздно начинать учиться полезному делу, которое будет вас кормить всю жизнь!
Первым, как обычно, вызвался Ваня. Сразу же за ним следом подписался его друг Егорка, а там потянулись и остальные.
– Работать теперь будете так: двое на кладке, двое на изготовлении камня. Иван – старший, глядит за порядком и завозит сюда бревна, глину и песок, на строительство – кирпич и известь. Периодически будете меняться между собой. И чтобы каждый все знал и все умел! Кто попытается схалатничать и сделать брак: не докалить кирпич, криво выложить стену или еще как-то нагадить, вышибу к чертовой бабушке и никогда с этим человеком никаких дел иметь не буду! С ленивым тоже работать не стану. Всем все ясно?
Споров не было. Иван глядел на своих сурово, как дембель на первогодков. Этот и проследит, да и сам не обмишурится.
– А сейчас нам нужно сделать перевод текста песни на русский язык, по сути – написать на эту тему новые стихи. Чтобы Ярослав писал спокойно, пусть идет домой. На работу три дня.
– Да я лучше тут, с ребятами.
– И учтите: без этой песни заказа не будет!
Ярик сиял, как медный таз. Писать стихи было его любимейшим делом.
– Мастер, хоть намекни, о чем писать-то? Не похабное чего?
– Ну ты нашел похабника!
– А вот твои анекдоты…
– И есть анекдоты. А тут о Божьей матери петь буду!
И я коротенько перевел текст. О том, как мы просим ее защитить нас всех, укрыть землю своей заботой и любовью. А потом спел. Это было, конечно, не исполнение итальянской суперзвезды, но слушателей проняло. У, особо чувствительных, даже выступили слезы на глазах. Эх, молодость, молодость…
– Старший, а вдруг я плохо напишу?
– А я тогда плоховато спою!
Посмеялись, усадили пятнадцатилетнего поэта на чурбачок, сунули в руки кусок доски, который после работы плотников валялся во дворе, и вдохновение полилось на бересту, используемую в Новгороде вместо бумаги, которая до Руси еще не дошла.