Непримиримые 4 - стр. 68
– А ты проверь – лизни!
От вопиющего хамства щёки горят и зубы сводит от желания послать соседа грубее, подальше и на дольше. Ещё пендаля прописать для ускорения, и оплеуху для музыкального сопровождения.
– Мой вкус ещё помнишь? – шуршит интимным бархатом Игнат, разгоняя очумелых насекомышей по телу и позволяя им устроить настоящую оргазмическую групповую вакханалию.
– У меня память девичья, поэтому смутно… но, по-моему, плевалась и едва не блевала.
– Ахах, малыш, – охрипло смеётся Селивёрстов, – проглатывала и облизывалась.
– Не путай меня со своими шлюшками. Зуд прошёл?
Повисает щекотливая пауза. Глупо полагаю, что соседа уже за спиной нет, но зря надеялась…
– Ещё раз так сделаешь, – суровеет его голос, нарушив безмолвие. Щиплет за ягодицу, да так, что едва не всхлипываю от боли и унижения, но мне, чтобы не выдать чувств, приходится застыть каменным изваянием. – Воспользуюсь столь лакомым предложением и натрахаюсь вдоволь!
Не зная, куда деться, опускаю глаза и собираю новый коктейль:
– Можно подумать, до сего момента отказывался, – выговариваю обиженно, запоздало понимая, что выдаю свои чувства.
– Ревнуешь? – в голосе соседа проскальзывает тёплая надежда.
– Не смеши, – тихо шиплю, стараясь уколоть как можно больнее. – Было бы кого…
– Не ревнуй, – нежно, – но на ус мотай, – строже.
– Вот ещё! – давлюсь негодованием. – Плевать мне, с кем ты…
– Я предупредил, – мрачно, с угрозой. – А чтобы проверить, насколько тебе плевать, фотоотчёт сделаю и пришлю.
– Больной! – угрюмо и пристыженно.
– Зато честный в своих желаниях, а ты, малыш, жуткая лгунья стала. До меня поздно дошло, что трусики твои влажными были. Кровь? Неа… Закономерно появился вопрос, откуда влага, если в тебе тампон?
Напрягаюсь, будто воришка, пойманный на краже.
– А что не так? Женская уловка… и ведь сработала…
– Тебя в данный момент спасает то, что в комнате люди, а так бы я тебя уже имел, прогнув на стойку, – чеканит с таким пылом, будто уже хозяйничает во мне, подчиняя звериному ритму страсти. Нарочито медленно втягивает мой запах, так плотоядно и чувственно, что забываю дышать.
В долю секунды нить, позволяющая сдерживать эмоции, обрывается. Резко и оглушительно. Меня прошибает жаркой, удушливой волной смущения, страха, волнения, желания… ожидания… Первобытного, дикого, жадного, посасывающего, образующего в животе топь, которую жизненно необходимо чем-то заполнить. И желательно твёрдой, пульсирующей, горячей плотью… мерзющего провокатора – змия-искусителя Игната.
– Что-то мне подсказывает – ты потекла, зажигалочка, – до отвращения самоуверен в произведённом эффекте сосед. И ведь, гад такой… прав! – Хочешь знать, что бы я потом с тобой сделал?
«Нет!» – истерично вопит разум.
«Да!!» – истомой расползается по венам желание.
«А лучше сделай!!!» – требует низменная и совершенно разнузданная часть моего нутра.
Под стать качелям собственных желаний и эмоций, не то киваю, не то трясу головой, стыдливо понимая, насколько нелепо и в то же время откровенно реагирую.
– Аха-ха, моя невинная порочность, – затапливает рассудок мягкий смех Селивёрстова. – Я так и подумал. Для начала, испорченная девчонка, выпорол бы твой зад до красных отметин и синяков. А чтобы закрепить урок, всадил без предварительных ласк и игр, и вколачивался так, чтобы выбить дурь из твоей умной головушки.