Непорочная для Мерзавца - стр. 25
Чтобы вытравить ее вкус, извожу почти полтюбика зубной пасты, но Кира словно въелась мне в язык. Ни черта не помогает. Еще и Снежана просыпается и прется в ванну. Слава богу, хоть не трогает, а то бы я оторвал ей руки. И все равно, когда я случайно замечаю ее взлохмаченную голову у себя за спиной, нервы окончательно разъедают терпение.
Не та, блядь, голова. И не тот рот. И вообще все не то.
Я с трудом понимаю, что делаю, когда со всего размаха тараню кулаком стекло. Снежана взвизгивает и с криками «ты больной!» вылетает наружу. А я смотрю на сотни своих отражений, которые разбегаются по спирали, и мне становится легче от того, что костяшки кровоточат.
Я трезвею. Это хорошо.
Больше никаких слабостей, только пустой трах, чтобы подарить любимому дяде эксклюзивное видео и вытолкать Киру-блядь из своей жизни.
Сую кулак под проточную воду и, практически не чувствуя боли, вытаскиваю из кожи кусочки стекла. То, что доктор прописал для моей почти не прекращающейся эрекции.
— Дай хоть перевяжу, - спохватывается Снежана, когда я возвращаюсь в спальню. Видимо вспоминает, что может получить сверх положенного, если будет хорошо стараться, а ее приступ истерики этому никак не способствует.
— Свали на хер и сделай так, чтобы я тебя не видел, - говорю, накидывая рубашку.
К пяти часам вечера я успеваю купить преуспевающую электронную газету, которая заметно портила жизнь моим изданиям. Она, конечно, не стоит тех денег, что пришлось отвалить, но я все равно не собираюсь использовать ее по назначению, разобью на пару мелких изданий, а продам по кускам. Так я обычно поступаю со всем, что усложняет мне жизнь: покупаю, ломаю и выбрасываю.
А когда я готов поверить, что жизнь налаживается, на горизонте появляется мать. Вместе со своей вечной протеже – Анечкой из рода Беловых. Дочери того самого музыкального продюсера, который специализируется на раскрутке молодых звезд. Он и из Анечки пытается вылепить этакую Рианну отечественного разлива, но пока что продукт отцовской любви больше похож на Рианну версии «тот самый дешевый Китай».
Зато моей матери Анечка очень нравится, и она даже не скрывает, что заделалась нашей сводней. Только потому, что в руках моей семьи основные медийные каналы и издания, я не даю спелтням об их тесной дружбе расползаться дальше положенного. Не потому, что мне неприятно быть заочно сосватанным, а из здравого расчета. Пока я хожу в статусе почетного холостяка, многие богатые папаши предпочитают не сраться со мной в открытую. Как знать, вдруг придется породниться.
Мать сухо чмокает меня в щеку и тут же заявляет, что я просто обязан сводить Анечку на прогулку по пляжу и показать ей местные достопримечательности, как будто мы не на долбаном тропическом курорте, а в Лондоне или Париже.
— А это кто? – спрашивает она, когда в баре гостиницы ко мне подходит Снежана и, как порядочная, отрабатывает свои деньги попыткой меня приласкать. На этот раз я это позволяю, потому что Анечке самое время открыть глаза и увидеть человека, за которого ее хочет выдать моя мать. Судя по ошалевшим глазам «китайской Рианны», она была обо мне лучшего мнения.
— Это проститутка, - говорю я, опрокидывая в себя порцию белого рома. Горло обжигает приятной горечью, словно я без последствий проглотил лезвие. – Я забочусь, чтобы не подхватить заразу от местных. Считай, что это прививка.