Непокорная - стр. 19

Я взглянула на него через копну выбившихся волос.

– Твоя мать была Зимней?

Дэйсон кивнул.

– Порой ощущаю, что не могу насытиться человеческой едой, но это пропадает, когда я начинаю думать, на что собираюсь посягнуть. Некоторые полукровки не могут контролировать себя и пробуют людей.

– Я слышала о них, – вздрогнула я, вспоминая многочисленные собрания Охотников, где Джордж оповещал о сорвавшихся с цепи. – После этого почти все переходили на сторону Зимних.

– Были и те, кто справлялись с жаждой. В нашей общине есть такой персонаж – Николас. Около недели он питался людьми, а потом перестал, когда понял, что натворил. Возможно, он солгал и продолжает раздирать втихую глотки, но мы этого никогда не узнаем.

– В нашей общине не было такого. Джордж тщательно следит за этим.

Когда Джордж принимал в общину новеньких, они проходили длительную проверку на профпригодность. Если глава находил нечто подозрительное в кандидатах, в особенности – нездоровую реакцию на человеческое мясо, такие Охотники надолго не задерживались у нас. Джордж помещал их в лечебницу, открытую задолго до моего появления на свет, где новички проходили длительное лечение и учились блокировать эти позывы. В своде законов полукровок существовало множество запретов, которые не позволялось нарушать: одним из них как раз было правило про употребление в пищу людей. Если полукровка посягал на человека и не мог вылечиться или же не хотел – его убивали. Также за предательство и переход на сторону врага Охотникам полагалась смерть. К счастью, за все годы работы моя община не сталкивалась с подобными случаями. Скорее всего, такое везение можно было объяснить строгостью Джорджа и его вниманию ко всем членам братства.

Дэйсон растрепал копну темных волос, бросив на меня изучающий взор.

– А к какому Двору относился твой отец?

Я пожала плечами. Про этого фейри я не слышала ничего, кроме того, что он обрюхатил мою мать и скрылся. Мое появление, как и появление большинства полукровок, было загадочным. Многие не знали и того, кто из родителей был фейри. Поэтому, мне даже повезло, что я узнала чуть больше о своем рождении.

– Я надеюсь, он был Летним, – задумчиво отрезала я. – Не хотела бы в одно мгновение слететь с катушек и поглотить человека.

– Даже если так, дело в контроле, – подсказывал Дэйсон. Мы пересекли несколько кварталов и двигались в сторону парка. – Не думай о людях, как о пище.

Полукровкам, рожденным от Летних фейри, жилось гораздо проще, нежели Зимним. Летние не испытывали тяги к человеческой плоти: они пользовались людьми, но не ели их. А Зимние довольствовались всем, что могли сделать с человеком: играли, манипулировали, а в конце – нещадно сжирали. Среди Зимних также были исключения, которые игнорировали людей в качестве пищи. Однако, их можно было пересчитать по пальцам. Ребенком такого фейри как раз был Джордж.

Я поманила Дэйсона в парк, погруженный в теплый свет фонарей. Темное небо нависало над зелеными деревьями, а ветер разгонял опавшие листья, заметая свободные лавочки. В такое время здесь никто не гулял, потому что было холодно, а листопад мешал романтическим прогулкам. Только не в нашем случае.

Дэйсон с удовольствием разглядывал падающие листья, и я заметила, что снова любуюсь им. Когда он молчал, то выглядел неплохим парнем, но после того, как размыкались его губы, мне хотелось застрелиться.