Неожиданный удар - стр. 19

– У тебя за спиной прекрасные кресла, – показываю я на трибуны.

Адам разводит руками, и я хмурюсь, отказываясь шевелиться. Пальцы дергаются от желания схватиться за плечо, которое начало ныть. При виде моей паники между бровей Адама появляются морщинки. Неожиданно на его лице отражается понимание.

– Завтра, – начинает он, а я бессмысленно таращусь на него. – Встретимся здесь в это же время. Поработаем над плечом. Мне надо знать, насколько все плохо.

Я собираюсь возразить, но он пригвождает меня таким серьезным взглядом, какого я еще у него не видела. Понимая, что не хочу участвовать в этой битве, я сжимаю губы и киваю.

Мое согласие крайне неохотное, но тем не менее это согласие.

– Хорошо. Значит, завтра.

У меня никогда не было любимого цвета, но если бы пришлось выбирать, это было бы то сочетание оттенков, которое создает насыщенный рыжий цвет волос Скарлетт.

Множество тонов коричневого, рыжего и даже капелька блонда смешиваются, создавая ржаво-медный цвет, несомненно заставляющий поворачивать головы, когда она входит в помещение. За прошедшие два дня мне не раз хотелось зарыться пальцами в кудрявую гриву и отыскать в ней пряди каждого отдельного цвета.

Конечно, я этого не сделал. Не только потому, что это глупая идея, но и прежде всего это жуткая дичь для мужчины, который старше на десять лет. Увы, подобные факты не мешают моим навязчивым мыслям.

Я дважды моргаю, подношу стаканчик к губам и делаю большой глоток горячего кофе в надежде вернуть себя в реальность. Скарлетт отпивает из своего стаканчика, и я стараюсь не морщиться. Мне никогда не нравился вкус черного кофе. Слишком горький, резкий. Я предпочитаю послаще. Полная противоположность женщине, стоящей передо мной.

Сегодня утром Скарлетт снова приехала к комплексу раньше меня, и по ее напряженной, настороженной позе было понятно, что она предпочла бы находиться в другом месте. Я ее не виню. Я четко обозначил ей, на чем мы сегодня сосредоточимся. Неудивительно, что она не в восторге от того, что ее самую большую слабость будет щупать и тыкать едва знакомый мужик.

Тем не менее она приняла купленный кофе, коротко поблагодарила и последовала за мной внутрь. Мы проходим мимо катка и направляемся прямиком в кабинет терапии.

Здесь Скарлетт усаживается на высокую кушетку. Я отставляю кофе на маленький столик за спиной и с мягкой улыбкой протягиваю ей руку. Она быстро сует мне свой стаканчик, как будто спешит избавиться от него. Я понимаю, что она нервничает. Очень нервничает.

– Я не собираюсь осуждать тебя, Скарлетт. Даю слово. Я только хочу проверить твое состояние, чтобы мы понимали, что делать дальше.

Она напряженно кивает, глядя, как я ставлю ее стаканчик рядом со своим.

– Я знаю.

– Если будет больно – скажи, и мы остановимся, – успокаиваю я. Последнее, чего я хочу, это давить на нее слишком сильно.

Я и сам нервничаю, поскольку уже некоторое время не занимался физиотерапией с клиентами. Я уверен в том, что делаю, – в противном случае я бы не вызвался помогать Скарлетт – но невольно чувствую себя слегка потерявшим хватку. Может быть, следовало привлечь Куинна, нашего нынешнего физиотерапевта?

– Ну, хуже вряд ли будет. Если только ты не совсем криворукий.

Я запинаюсь.

– Это шутка?

– Очевидно, неудачная, – прячет глаза она.