Неоновый дождь - стр. 20

Я ощущал свободу здесь, в этом бесплотном царстве, где тело не тяготило меня, где я был больше, чем человек с железной рукой. Но тревога грызла изнутри – опасение, что я найду не только Кодзиро Тэнгу, но и её след, ускользавший от меня в каждом погружении. Камень Они был со мной, его тепло пульсировало в ладонях, и я сжал его, чувствуя, как его сила текла через меня, подобно току, гудевшему в проводах. Мой аватар – силуэт в длинном плаще, скрывавшем киберруку, – шагнул вперёд, следуя координатам, переданным Мэйко. Я пробирался сквозь слои сети, её преграды вставали передо мной, словно зеркала, дрожавшие под моим взглядом, но Камень разрывал их, его мощь была древней, необъяснимой, и я ощущал её жар даже здесь, где тепла не существовало. Каждый прорыв отзывался в сознании лёгкой болью, как укол иглы, и я вспоминал голоса из прошлого – эхо улиц, где я скитался, ища спасения. Я отгонял эти образы, но они цеплялись ко мне, подобно лозам, опутавшим стены храма.

Я углублялся дальше, минуя обрывки информации – старые записи, кружившиеся вокруг, как клочья ткани в бурю, угасающие файлы, мерцавшие, словно фонари в тумане, и куски кода, шептавшие на языках, которых я не понимал. Это был хаос сети, её суть, где всё, бывшее важным, превращалось в прах, уносимый течением. Мой киберглаз улавливал слабые сигналы, и я чувствовал, как пространство становилось плотнее, будто невидимая рука сжимала его. Я остановился, всматриваясь в пустоту, и ощутил, как тишина обрела вес, обволакивая меня, словно плащ, пропитанный сыростью. Это было не вторжение кода, не сбой – это было что-то живое, древнее, и я чувствовал его дыхание, как порыв ветра, пробиравший меня до глубины души, хотя души здесь не было. Камень задрожал в моих руках, его пульс ускорился, и я понял – я приближался к чему-то, чего не предвидел, к бездне, вглядывавшейся в меня, и я знал, что она видела меня так же ясно, как я её.

Мои мысли закружились: кого я искал? Кодзиро Тэнгу, Они-но-Ками, или себя? Я сжал Камень крепче, его жар стал обжигающим, и шагнул в эту тьму, манившую меня, подобно шёпоту из детства. Дождь за стенами храма гремел всё громче, его рокот проникал сюда, сливаясь с моим дыханием, становясь частью меня. Это было погружение не только в сеть, но и в самого себя, в ту часть, что я скрывал под слоями металла и боли. Я вспоминал улицы, где бродил мальчишкой, их запахи – уголь, дождь, палёный пластик – и спрашивал себя, бежал ли я от прошлого или искал его. Камень пульсировал, как маяк в ночи, и я следовал за ним, понимая, что обратного пути нет – ни из сети, ни из этого храма, ни из того, кем я стал.

Цифровой Ниппон-Син раскрывался передо мной в своём хаотичном великолепии, подобно городу, жившему своей тайной жизнью. Туннели света, окружавшие меня, дрожали, их стены сплетались из потоков данных – лазурных, нефритовых, пурпурных, перетекавших друг в друга, как краски на мокром холсте. Реки тёмного кода струились под ногами, их поверхность рябила от слабых всплесков, и я видел в них тени – не своё отражение, а силуэты, мелькавшие в глубине, словно рыбы в чёрных водах залива. Башни информации вздымались вокруг, их очертания растворялись в дымке, подсвеченной багровым сиянием, как зарево над горизонтом в бурю. Это была сеть – не просто машина, а сущность, дышавшая, шептавшая, следившая, и я ощущал её ритм, сливавшийся с моим. Мой аватар двигался вперёд, ведомый координатами, но каждый шаг отзывался в сознании дрожью, предупреждая, что я вступал на запретную землю.