Ненавистная - стр. 13
Вскоре Кристан с ужасом понял, что верёвки начали тлеть... Слизь, которой они были обработаны, не справилась с задачей.
Ещё немного, и демон окончательно притянется в тело слизня. Ещё чуть-чуть, и верёвки лопнут. Что случится первее?
«Только бы успеть! Только бы успеть!» – повторял про себя граф, позабыв, что своими переживаниями подпитывает демона.
И ведьму никак не предупредить – рот завязан.
«Ш-ш-ших!» – верёвки опали, не дожив до конца ритуала каких-то несколько заключительных фраз.
Мгновение – и ведьма отлетела в стену, после чего переломанной куклой свалилась на пол.
Разом потухли все свечи, а вместе с ними и сознание Кристана. Демон снова победил.
Провал. Снова провал.
Скольких ещё жизней будет стоить победа над демоном?
5. Глава 4. Как зародилась ненависть
Агния Феникс
Господин Доркан сидел за завтраком мрачный и задумчивый.
– В чём дело, папенька? – спросила я у него, но он лишь мотнул головой, мол, не желает делиться.
Мы с Бриг переглянулись и без слов поняли друг друга: во что бы то ни стало докопаемся до истины. Никто не имеет права расстраивать папеньку... кроме нас самих!
На самом деле граф Доркан Вон Григ мне не отец, и я это прекрасно помню. Но так как он стал для меня полноценной отцовской фигурой, я, сирота без родовой приставки «Вон», «Фон», «Офтен», «Дас» или «Дер», обнаглела до обращения к графу, как к папеньке. И он стерпел!
Впрочем, всё к тому и шло, так как, будь я изначально в роли камеристки, ко мне относились бы совершенно по-другому.
Так уж вышло, что мы с Бриг искренне полюбили друг друга. Спелись с первых дней пребывания в доме Вон Григ, объявив всем, что отныне мы сёстры. Внешняя непохожесть нас отнюдь не смущала. Цвет волос и глаз не важны, когда между нами родство душ.
Взрослые относились к нашим родственным отношениям сначала настороженно, а потом привыкли. Когда мне исполнилось двенадцать, мне выделили отдельные покои, изначально предназначавшиеся для потенциального братика Бриг. Но, увы, пополнения в семье так и не случилось.
Впрочем, скучно и тихо в доме Вон Григ никогда не бывало: мы не только прилежно учились, но и хулиганили не хуже мальчишек.
Я увлеклась публицистикой, вела свою собственную новостную газету в альбоме для рисования, а Бриг подкидывала мне заметки из мира моды и прикладных областей. Так мы и росли: будущая журналистка и модница. Разные, но идеально дополняющие друг друга.
С особым теплом ко мне относился папенька. Не знаю, может, это благодарность за то, что я однажды спасла Бриги, остановив коня.
А вот госпожу Меланию я так ни разу не рискнула назвать матушкой, с ней мы всегда держали дистанцию, хотя и не конфликтовали.
С тех пор как умерла мама Бригитты, господин Доркан с головой погрузился в работу. Мы видели его только утром и вечером. Внезапная смерть жены от сердечного приступа подкосила его и состарила. Никто не оплакивал потерю так горько, как он.
А я... Я никому об этом не рассказывала, но подсознательно считала госпожу Меланию Вон Григ своей соперницей, потому что всегда мечтала повзрослеть и выйти замуж за такого же мужчину, как граф Доркан. Или за него самого.
Но когда он за год постарел на десяток лет, я поняла, насколько глупы мои грёзы. Так стыдно мне стало! Ведь я даже однажды фантазировала, что мама Бриг сбежит в закат с каким-нибудь проезжим молодцем, а я займу её место... Боже мой! А оно вот как вышло. Смотреть, как страдает самый идеальный на свете мужчина – то ещё мучение. Нет, лучше бы госпожа Мелания осталась жива... Да простит она мне мою дурость.