Ненасытная - стр. 23
С трудом встаю с постели, в ногах до сих пор дрожь, а кожа на бедрах горит, и намечаются синяки от его пальцев.
— Доброе утро, — завернувшись в простыню, выглядываю в гостиную.
— Доброе, — Глеб, не поворачивая головы, продолжает пить чай и читать что-то в телефоне. Свежий, холеный. В свежей рубашке и брюках.
Подбегаю к нему, чмокаю в щеку. Его духи дурманят голову как наркотик, Глеб как лекарство от любой моей раны, и он мне жизненно необходим. Такой взрослый, сильный, надежный.
— Мешаю? — сажусь на подлокотник, щекочу пальчиком его напряженную шею. — Как же ты вкусно пахнешь, — веду кончиком носа по его коже, и мурлыкать хочется от удовольствия.
— Как ты себя чувствуешь?
— Ну ты чего такой строгий? Ты утром всегда такой? — забираю его чашку и отпиваю. — Может, еще поваляемся? Мне было мало.
— Я сейчас уезжаю. Ты можешь не спешить. Поспи еще, закажи завтрак в номер. Я тебя не прогоняю. Деньги на такси я на тумбочке оставил.
Чувство, что меня резко спустили с небес на землю. Сильнее закутавшись в простыню от его ледяного тона, еле сдерживаю себя, чтобы не разреветься. Мои надежды не оправдались. Дура, Алиска. Тысячу раз дура. Надеялась, что ночью ты его так впечатлишь, что он не сможет тебя вышвырнуть из номера, из своей жизни.
У Глеба звонит телефон, и он тянется за пультом, чтобы убавить звук телевизора, на меня внимания он больше не обращает.
Поняв, что делать мне здесь больше нечего, бегу в спальню, по дороге теряя простыню. Напяливаю короткое вечернее платье, туфли и ухожу прочь из номера. Постояльцы отеля косятся на меня. Да уж, в девять утра в таком откровенном наряде, по мнению этих снобов, могут только проститутки возвращаться домой после смены. Отчасти они правы. А как меня еще назвать, если не шлюхой. По крайней мере, чувствую я себя примерно так же. И вроде винить Глеба не в чем. Он все сказал, предупредил, чтобы не надеялась. Только я не послушалась.
Брожу по улице без цели, пока не оказываюсь на пляже. Ложусь на песок, смотрю в ясное небо. Вокруг никого. Пляж пустой. Рука непроизвольно опускается вниз. Зажимаю ладонь между ног, там горячо и пульсирует, стоит лишь подумать о Глебе. Удовольствие увеличивается по спирали, когда вспоминаю все, что мой первый мужчина делал со мной. Тело требует еще разрядки. Сжимаю колени сильнее, ерзаю на песке. Мне не хватает всего чуть-чуть, чтобы кончить, например его терпкого запаха. Застонав, переворачиваюсь на бок, поджимаю ноги. Мои воспоминая о прошедшей ночи настолько реалистичны, что я снова улетаю от наслаждения. Дыхание перехватывает, пульс снова частит, а может, и вовсе не приходил в норму после расставания с Глебом. Проходит еще минут двадцать, прежде чем тело расслабляется, и я слышу шаги за спиной.
— Принес, что ты просила, — Васька бросает мне мужские спортивные штаны и безразмерную футболку.
— А поменьше размерчика не было? — натягиваю брюки. Хочется как можно быстрее снять блядское платье.
— Ну извини, что было, — пожимает он плечами.
— Отвернись, — долго вожусь с замочком на платье, потеряв терпение, просто рву его. Натягиваю футболку, а платье выбрасываю в недалеко стоящую урну, чтобы ничего не напоминало о моем поражении.
— Твой дед старый мне нос сломал, — бурчит Васька.
— Прости. Не думала, что он кинется в драку. И вообще-то, он не дед.