Ненастоящая семья - стр. 29
Хьюстон, кажется, у нас проблемы!
— Мама, а что такое «жена»?
Вот теперь точно проблемы...
Вокруг гул голосов, смеха, работают кондиционеры, с улицы слышится шум проезжающих по шоссе машин. Торговый центр живёт своей бурной жизнью, а моя — стремительно рушится. Ни при каких обстоятельствах я не собиралась знакомиться Роминой мамой! Моя затея полностью выходит из-под контроля, обрастая каждый день новыми легендами как снежный ком. И скоро этот ком на полном ходу влетит в меня и собьёт с ног.
Но, пока он набирает скорость, можно попытаться увернуться и не оказаться погребённой под собственным враньем.
Зоя нетерпеливо дёргает меня за руку и несколько раз напоминает вслух о своём вопросе. Я смотрю на Рому, остановившегося рядом с матерью, он хмурит брови и почёсывает подбородок ладонью. Под ложечкой неприятно сосёт.
— Рома? — озадаченно спрашивает женщина.
Рома молчит.
Ну всё. Крах. Прощай, Дубай. Привет, ближайший контейнер с мусором, ведь именно туда, судя по взгляду, собирается отправить меня Дроздов.
— Жена — это как желе? Съедобно? — не унимается Зойка, к счастью, не понимая весь ужас ситуации, в которую она поставила свою горе-мать.
— Э-э-э… это… — вырывается воздух из моего рта, и я, как рыба, вытащенная из водоёма, глупо открываю и закрываю рот.
Дроздов, помоги!
Но он помогать не собирается. Складывает руки на груди и молча смотрит, как я буду изворачиваться. Я же мозг этой промо-компании. Идейный вдохновитель. Я даже лозунг придумала: «Хотите фиктивно выйти замуж? Спросите Лену Канарейкину как!»
Отличная месть, Ромочка! Я тебе это припомню.
— Жена-жена-жена…
Дочь крутится вокруг моей руки и прыгает на одной ножке. Ни секунды не может постоять на месте. Дома мы играем в игру «замри», и каждый раз малышка с треском проигрывает, не способная справиться с потоками энергии в своём маленьком тельце. Батарейка садится только к вечеру, когда она сладко засыпает.
— Это самая любимая женщина папы, — медленно произносит мать Дроздова, с интересом рассматривая вертящуюся как заводной волчок Зою.
Приподнимаю подбородок. Малышка у меня просто прелесть, и я очень горжусь ей.
— У папы есть Лиза. У неё красные волосы и родинка на носу, — решает поболтать о личной жизни отца Зоя.
— А у мамы?
— А у мамы… у мамы есть компьютер.
Взгляд женщины теплеет, напряжённая поза немного расслабляется, но она всё ещё сжимает ручку тележки до побелевших костяшек. Краска к её лицу тоже пока не вернулась. Не каждый день внезапно узнаёшь, что старший сын решил жениться.
— Меня Лена зовут, — обретаю наконец дар речи. — Лена Канарейкина, а это Зоя. Моя дочь. Мы ещё не знакомили её с Ромой. Да, Рома?
То, что у меня есть ребёнок, никогда не было для меня проблемой. Я её очень хотела, ждала. Плохо помню свою жизнь без неё, словно она всегда была со мной, моя маленькая вертлявая егоза. Разговаривала с ней, когда она была ещё в животе и долбила пятками мои ребра. Это помогло не чокнуться, когда её недалекий папаша нас кинул. Всё свободное время стремлюсь проводить с ней. Хочу заранее наверстать, если это возможно, год предстоящей разлуки. Конечно, я буду приезжать… но это всё равно не то. Зоя растёт в любви, окружённая вниманием со всех сторон в нашей небольшой семье. Мои родители будут хорошо о ней заботиться, пока я буду зарабатывать деньги на другом конце материка.