Немолодые сверхлюди. Начало - стр. 2

Если опустить литературные изыски, Ярополк Пересветович Бугаев был атлетичным длинноногим синеглазым шатеном с длинными волосами, с усами и бакенбардами, греческим профилем и хуем 35 см длины и 7 см в диаметре (в состоянии полнокровной эрекции – что охуеть как много, уж поверьте автору на слово).

Для осмотра достопримечательности и полного и безоговорочного признания своей неправоты и неосмотрительности Клеопатре Цезаревне Петровой, в девичестве Ашунисян, хватило и единого полувзгляда.

– Пошли ебаться, – постановила она.

– А как же муж? – высказал Бугаев, подразумевая иронию и даже сарказм.

– Нахуй мужа! – опровергла Царица. – А меня на хуй!

– Значит, ебаться? – конкретизировал он.

– Ебаться! – удостоверила она.

И отправились они ебаться.

Ярополк Бугаев обретался своей титанической надлюдской сущностью в лофте сталинского дома с видом на Московский зоопарк. Это было бескрайнее помещение с двумя ванными комнатами и тремя туалетами, с антикварной мебелью и обильно уставленное книжными стеллажами, шкафами и полками. Полукруглые окна с витражными стёклами, на высоком столике карельской берёзы стоял самовар 1896 года производства фирмы братьев Баташовых, труба выходила в форточку. Спальных мест имелось два. Точнее, одно спальное, квин-сайз кровать под непроницаемым крепдешиновым балдахином, а другое ебательное, предназначенное для экстремальных приапических процедур: это была кинг-сайз кровать с водяным матрасом и высокой латунной спинкой в изголовье, к которой легко крепились наручники, оковы, кандалы etc. На стене над кроватью висел анатолийский ковёр конца XVIII в., на котором гнездились снимаемые орудия копулятивной любви: кочерга дамасской стали, искусственные приапы, страпоны, плётки, анальные бусы etc. Рядом стояла резная тумбочка, содержащая всевозможные снадобья и лубриканты: мёд, гели, кремы etc. Домашний трактир красного дерева, уёмистый и высокий, со встроенным холодильником внизу. Спортивный уголок: многофункциональный атлетический тренажёр, две штанги (с обычным и Z-образным грифом), боксёрский мешок и груша, силиконовый манекен для отработки ударов (выполнен в форме женского грудастого торса с влагалищем, в голодные дни используется для тренировки пениса), деревянная хуетень с торчащими в стороны палками – как в старых гонконгских фильмах про кун-фу. В углу стояло всенепременное для великорусского надчеловека чучело оскаленного бурого медведя в полный рост, в собольей шапке-ушанке, со штофом в одной лапе и гранёным стаканом в другой; на груди медведя висели золотые скрещённые серп и молот на золотой же цепи.

Оба поебушника являлись личностями крупногабаритными. Хотя папаня Клеопатры Петровой (Ашунисян) был полутораметровым шибздиком, но имел в подарок от природы поистине раблезианский хуй, длиной чуть ли не в треть его роста – и благодаря этой решающей особенности женился на двухметровой русской баскетболистке клуба ЦСКА. Клео пошла ростом и комплекцией в маму Ларису Аркадьевну, черты лица позаимствовала и усовершенствовала, как и многие красивые метисы, у обоих родителей. Глядя на красотку дочурку, уже к первому классу школы обогнавшую его в росте, Цезарь Жуанович умилялся, томно произносил что-то вроде «вах-вах-вах!» и мечтательно чесал макабрически волосатую жопу.