Немного ненависти - стр. 67
– Обещаю. Я буду держаться от них подальше.
Впрочем, это было не так-то просто. Жадные щупальца этого банкирского дома, словно корявые корни старой ивы, оплетали практически все, с чем ей доводилось сталкиваться.
– Вообще-то там осталось не так уж и много. Я уже завладела контрольным пакетом акций оружейной мастерской в Остенгорме по такой цене, что ты просто не поверишь.
– Оружие – всегда удачное капиталовложение, – одобрил архилектор, глядя, как она отбивает клинок Горста своим.
– Мне говорят, что будущее за этими огненными трубками. Этими «пушками».
– В Стирии мы получили с ними неоднозначные результаты.
– Однако их делают все меньше размером, более портативными и более мощными. – Она ловко обошла вялый выпад Горста. – А сейчас для них разработали еще и взрывающиеся ядра.
– Во взрывы тоже всегда стоит вкладывать деньги.
– Особенно если мне удастся заключить пару контрактов с королевской гвардией.
– Даже так? Ты знаешь кого-нибудь влиятельного?
– Так вышло, что я устраиваю званый вечер для Азиль дан Рот и нескольких других жен военных. Ее муж, кажется, недавно был назначен главным смотрителем королевского арсенала.
– Как удачно, – иронически отозвался ее отец.
Следующий выпад Горста был настолько слабым, что это было даже оскорбительно.
– Эй, я тоже не стеклянная! – сказала ему Савин, раздраженно отмахиваясь от кончика его клинка. – Нападай по-настоящему.
В конце концов, она фехтовала всю жизнь. Девчонкой она мечтала переодеться мужчиной и победить на турнире, а потом стащить с себя капюшон – и предъявить восторженной толпе золотые локоны. Потом в моду вошли парики, и локоны были сбриты. Честно говоря, они все равно не были особенно привлекательными, скорее коричневыми, чем золотыми. А затем она узнала, что мужчины никогда не рукоплещут женщинам, которые их побеждают в их собственных играх. Так что Савин оставила фехтовальный круг носителям членов и решила вести счет своим победам в банке.
Она отбила две атаки, которые были не намного сильнее прежних, и на этот раз, ловко обойдя последовавший за ними ленивый рубящий удар, пихнула Горста гардой короткого клинка.
– Мало того, что ты говоришь как женщина, ты еще и дерешься так же?
У Горста едва заметно дрогнул глаз.
– Ого! – воскликнул ее отец. – Очко в пользу леди.
– Я хочу знать, каково это – когда на тебя нападает опасный человек, нападает по-настоящему. Иначе в чем смысл?
Савин снова встала в позицию, уверенная в своей стойке, уверенная в своей хватке на рукояти клинка, уверенная в своих способностях.
Горст взглянул на архилектора. Тот задумчиво сжал губы, потом еле заметно двинул плечом:
– Что же, ей надо когда-то учиться. – В его лице появилась жесткость, которой Савин прежде не видела. – Поучи ее.
Было какое-то едва заметное отличие в том, как Горст встал на свою отметку, как подвигал ногой, плотнее упирая ее в поскрипывающие половицы, как повращал могучими плечами и ухватился за свой иззубренный клинок. На его плоском лице практически не отражались эмоции, но ощущение было такое, словно в нем приоткрылась некая дверь, и в щелку Савин увидела запертое внутри чудовище.
Легко улыбаться при виде быка, если знаешь, что он надежно прикован. Когда внезапно осознаёшь, что цепи нет, а его рога направлены на тебя и копыто роет землю, представление о быке радикально меняется.