Нельзя тебя любить - стр. 11

– Как же его к нам занесло?

Заинтересовали. Открываю папку с личным делом и мельком пролистываю документы. Видимо, какой-то мажор. По спине ползут колючие мурашки. Зябко веду плечами, избавляясь от неприятных ощущений. С некоторых пор у меня аллергия на мажоров. Личное и тотальное неприятие как класса.

– Нас с вами это не касается, – осаживает меня директор, и она права.

Личные причины и обстоятельства меня как учителя должны интересовать в последнюю очередь. Но я не могу оставаться безучастной. Профдеформация еще не прошлась по мне в полной мере. А «личное» неожиданно выпячивается наружу.

– Ясно, – хмыкаю. – Значит, какого-то мажора родители решили наказать и сослать к нам, грехи замаливать.

– Даже если так, это ничего не меняет. – Серафима Васильевна ставит жирную точку в наших прениях. – Надеюсь, вы понимаете, что отношение к ученикам должно быть одинаковым?

Многозначительный взгляд буквально придавливает меня к месту.

– Конечно, – отвечаю то, что должна, и выдавливаю из себя улыбку.

– Ну и славно. В понедельник он придет, и я представлю его классу.

– Хорошо, – поднимаюсь на ноги. – Я могу идти?

– Идите.

Вот мало мне было проблем, но деваться некуда. Поднимаюсь в учительскую. Девочки уже пьют кофе, а моя чашка сиротливо грустит около чайника.

– А вот и Аленка, ты где пропала? – спрашивает Елизавета.

– Да-а-а, – отмахиваюсь я и закатываю глаза к потолку. – Серафима осчастливила.

Наливаю себе растворимый кофе, беру парочку конфет и присаживаюсь за стол к другим учителям.

– Чем?

– Новым учеником. Вот надо оно мне под конец года?

– Да ладно, перестань, – подхватывает Елена. – Где двадцать восемь, еще один погоды вообще не сделает.

– Надеюсь, что так, – обреченно вздыхаю я. – Класс выпускной, ЕГЭ еще впереди.

– А что за ученик-то? – Екатерина нервно ерзает на стуле от любопытства.

– Мажор какой-то, – отмахиваюсь я и силюсь вспомнить его ФИО. – Аронов Глеб Владимирович вроде.

– Фотка есть?

– Нет.

– Жаль. Интересно посмотреть на современного мажора.

Девочки хихикают наперебой, а мне невесело. Прямо чувствую, как веет новыми проблемами. Интуиция редко меня подводит.

– Мне совсем не интересно, – хмурюсь я. – Надо готовиться к началу четверти.

– Да ладно тебе, – не унимается Елизавета. – Стойте, а это не сын Молотова Владимира?

– Девочки, ну хватит, правда, – жалобно прошу их. – Я не знаю, кто такой Молотов, и знать совершенно не хочу.

– Ладно-ладно, чего ты такая агрессивная сегодня? – Елена подсаживается ближе, пока девочки переключаются на более насущные дела.

– Да своих проблем хватает, этот еще тут.

– Влад опять объявился? – шепотом спрашивает она, а у меня мурашки бегут при упоминании имени бывшего мужа. До сих пор не могу привыкнуть, что нас больше ничего не связывает.

– Да, – киваю на свой мобильный. – Все нервы вытрепал уже.

– Мда. Заявить не пробовала?

– Пробовала, – горько усмехаюсь. – Только вот его отец никогда не даст ход делу против своего сына.

– Ситуация…

– Ладно, не бери в голову, – улыбаюсь я. – Давай работать.

– Давай.

***

Поджав под себя ноги, сижу на кресле в полной темноте и не спеша пью из горла красное сухое. Настроение настолько паршивое, что хочется напиться до беспамятства, но я не могу себе этого позволить. Я же учитель и завтра должна быть в полной боевой готовности встречать ребят после каникул. Но сил нет. Я морально истощена и измучена бывшим мужем, который никак не желает забыть о моем существовании.