Неладная сила - стр. 51
Он шагнул прочь, но услышал слабый окрик:
– Стой! Хозяин! Возьми нас… ино еще послужим…
– До самыя смерти, – мрачно подхватил густой низкий голос «младенца», черного, как обгоревшая еловая шишка.
– А, Кощей с вами! – Куприян протянул горшок. – Моченец, Конобой, Безвест, полезайте. Уж всех чертей в одно лукошко!
Три шишиги рыбками нырнула в горлышко – Куприян чуть не выронил внезапно потяжелевший горшок. Потом подобрал с черной земли дедов посох и размеренным шагом, чуть качаясь на ходу от усталости, пошел прочь. Из горшка доносилось разноголосое гудение, словно там поселился рой чудовищных пчел Нави.
Глава 9
К озеру Куприян вышел в полной темноте – только над лесом еще горела, быстро бледнея, последняя полоска заката. Куприян опустился на холодный песок – осознал, до чего устал от этого путешествия по ночному болоту. Горшок поставил рядом с собой. От поршней, мокрых насквозь, пахло болотной влагой и гарью, напоминая о пройденном и увиденном. Мертвое лицо Устиньи, присыпанное пеплом, стояло перед глазами и не желало уходить. Куприян знал: это морок, видение, присланное его устрашить. Но покоя эти мысли не приносили. Мучительно хотелось вернуться в мир живых и увидеть ее живое лицо. Однако рано. Он пока не сделал ничего, чтобы снять с нее наведенный сон. Средство для этого пока не отыскано.
– Ну, неладная сила, помощнички мои! – повелительно обратился он к горшку. – Мары, навки, вилы, шуты, шиликуны, шишиги, бесы, умруны, мрецы, навцы, синцы и игрецы! Не соскучились без работы? Выходите, покажитесь. Давненько мы не виделись!
Пошарив за пазухой, Куприян вынул пожелтевшую костяную дудочку, перевел дух и заиграл.
Едва ли кому из живых понравилась бы такая игра. Свирель из старой человеческой кости хрипела и подвывала, от ее заунывное песни у самого Куприяна мороз пробегал по хребту. В ответ на эти звуки над горшком возникло, выскочив из горлышка, белое облачко тумана, за ним второе, третье… Каждое отлетало в сторону, зависало над песком и начинало вращаться в воздухе. Постепенно в каждом облачке проступали черты некоего существа – невидимые руки лепили человечков из невесомой материи тумана, и каждый начинал кружиться в неуклюжей пляске, спеша за звуками свирели, но не поспевая и не попадая в лад.
Первой появилась молодая девушка – не просто рослая, а длинная, как рыбка, с неестественно вытянутым телом и маленькой головой. С головы до самого песка спадали густые волосы цвета тумана. Одеждой ей служил тот же туман, разорванный на множество длинных лоскутов; непонятно, как они держались на худом теле, и при каждом движении между лоскутами мелькала то маленькая грудь, то острый локоток, но костлявая коленка. Лицо ее было, впрочем, довольно миловидно. Не открывая глаз, она танцевала в воздухе, вся отдавшись пению свирели, и каждая прядь ее волос вела свой танец.
Подруга, выскользнувшая из горшка следом, ни в чем не имела с ней сходства, кроме того, что тоже имела женский облик. Горбатая старуха, грузная, неуклюжая, была одета во что-то вроде рваного мешка; мешок этот, ее толстые руки и ноги, длинный крючковатый нос, седые нечесаные космы явно показывали, что живет она где-то среди земли, золы и пепла. Она тоже плясала, иной раз приоткрывая тяжелые веки то над одним, то над другим глазом и бросая на Куприяна неприязненный взгляд.