Неизлечимые романтики. Истории людей, которые любили слишком сильно - стр. 22

Мевис окончила школу, но дальше учиться не стала и довольно быстро вышла замуж. Её муж, Джордж, был почтальоном. После двух лет брака у них родился сын Терри. Всю свою жизнь Мевис была домохозяйкой и ни разу не задумывалась о возможности найти работу вне дома. Окончив школу, Терри пошёл работать на завод и в итоге стал начальником цеха. Сейчас ему было уже сорок с лишним лет, и он до сих пор жил в доме родителей. Я спросил Мевис, встречается ли её сын с кем-нибудь.

– Нет. Он совсем не ловелас.

– Вот как?

– Он любит деньги.

– Прошу прощения?

– Не хочет их ни с кем делить.

– А с вами делит?

Пожилые матери – превосходные домохозяйки, чьи услуги почти ничего не стоят.

– Он платит по-своему, – с нежностью ответила Мевис.

– А у него вообще когда-нибудь была подружка?

– В юности, а теперь уже давно никого нет.

Похоже, Терри не отличался ни бойкостью, ни щедростью. Его больше интересовали не люди, а машины.

– Всегда во дворе, – рассказывала Мевис, – возится со своим автомобилем. Постоянно что-то там чинит, переделывает – такое у него хобби.

Мне хотелось побольше разузнать о Джордже.

– Он не любил болтать. Приходил домой, ужинал, а потом мы вместе смотрели телевизор.

– А у вас были какие-то совместные увлечения?

– Увлечения?

– Да… дела, которыми вы занимались вместе.

– Ну, мы нечасто выходили из дома, если вы об этом. – Кажется, мой вопрос озадачил её, будто сама идея иметь совместные увлечения представлялась Мевис неслыханной диковинкой или чем-то подозрительным. – Иногда по субботам мы вместе ходили за покупками на рынок неподалёку. Но нечасто – обычно я закупала продукты в будние дни.

Я спросил об их друзьях и часто ли они ходили с ними куда-нибудь.

– У Джорджа было не так уж много друзей. Время от времени они встречались, чтоб пропустить стаканчик, да и всё.

– А что насчёт вас?

– Меня? – Она покачала головой. – Мне хватало мужа…

Мевис была одинока. Она постоянно думала о Джордже. Когда его не было рядом, жизнь для неё блёкла и становилась пустой. Она скучала по мужу, очень сильно скучала. Но всё же, когда Мевис говорила о Джордже, совершенно невозможно было понять, по чему именно она скучала. Я не мог понять, что лежало в основе их совместной жизни; у них не было тёплых совместных воспоминаний, с ними не происходили забавные случаи. А ещё казалось очень странным отношение Мевис к сыну. Черты лица и повадки ушедших людей продолжают жить в их детях. Если не стало отца, мать может найти утешение в улыбке сына, похожей на отцовскую. Мевис же рассказывала о сыне так, будто он и не сын вовсе, а просто квартирант.

С виду Мевис продолжала делать всё то же самое, что и раньше: убирала, готовила, стирала и гладила одежду Терри. Но теперь она справлялась с домашними хлопотами автоматически, как робот. Я спросил её, осталось ли что-нибудь, от чего она получает удовольствие. «От еды, – ответила она. – Время от времени я балую себя. Бисквитные пирожные, сгущёнка, фруктовый салат».

Ведение психотерапии с пожилыми пациентами – особенно теми, кому не посчастливилось получить высшее образование, – может стать серьёзным испытанием. Таким пациентам сложно выражать свои чувства: ведь им с детства говорили держать их при себе. Мышление уже не такое гибкое, и им трудно уловить абстрактные идеи. Именно поэтому мне было так сложно помочь Мевис. Но я ощущал нечто очень важное, что никак не мог нащупать.