Неисправимый лжец - стр. 18
Раньше, чем понимаю это, звоню Диме. Он не сразу берет трубку, я жду несколько протяжных гудков и уже думаю сбросить вызов, как раздается голос.
– Мира? Что случилось? – чуть хриплый и обеспокоенный. Я понимаю, что уже вечер. Спал?
– Ты один? – спрашиваю я и чуть не бью себя ладонью по лбу. Ну что за вопрос?
– Что? – не понимает в первое мгновение. – Конечно, один.
Вот я дурочка, конечно, ни один вменяемый человек не потащит к себе любовницу буквально через день после того, как его спалили, и он под самым серьезным подозрением. Любой нормальный затаится на время.
– Как ты себя чувствуешь? Все хорошо? Тебе не спится? – закидывает меня вопросами. Слышу, как шуршит ткань, будто он и правда в постели и откидывает одеяло, – хочешь, я приеду? Прямо сейчас! Поговорим.
– Нет! Не надо! – быстро останавливаю его, – я спать собираюсь, у меня голова болит. Завтра приезжай.
– Я приеду! Утром!
Я будто даю ему надежду, чувство, что я готова его вот так легко простить.
– Не надолго. Я тебя не простила. Так что не думай.
– Я понял, – слишком легко соглашается.
– Скажи мне одну вещь, – решаюсь на маленькую проверку фактов. – Ты на мальчишнике показывал фотографии с отпуска на Шри-Ланке?
– Ммм, да вроде. Было дело за столом.
– Покажешь? Я слышала, там храмы красивые.
– Конечно, – Титов откровенно сбит с толку и не понимает . к чему мне фотографии храмов. – Все, что захочешь.
– Ну все тогда, – я сбрасываю звонок.
Завтра он приедет, я возьму его телефон и долистаю до этих фотографий с блондинкой. Вот тогда и станет понятно, кто из них говорит правду. Не могу сказать, что Арсению я верю сейчас сильно больше Димы.
Пусть он воображает себя героем и думает, что поступил правильно, но он испортил мне свадьбу, и, судя по всему, не просто так дожидался для бракосочетания, чтобы разоблачить Диму.
Не нравится мне, что со мной вот так играют.
Я ухожу в ванную и принимаю быстрый душ, переодеваюсь в домашнюю мягкую пижаму и возвращаюсь в кровать. Папа стучится через полчаса и приносит мне теплый чай и галеты, думает, что меня тошнит и нет аппетита.
В целом он прав. Мне все еще нехорошо, и не только физически. Есть не хочется совсем. Благодарю его и даю себя обнять, чтобы ему тоже стало легче, он сильно переживает за меня.
А я, что уж лукавить, папина дочка. Его тепло и забота меня успокаивают намного больше, чем мамины. Возился со мной с самого младенчества, менял пеленки, играл в игрушки, гулял со мной часами, пока мама отдыхала. Мой большой добрый папа-мишка.
Как я мечтала, что Титов станет вот таким отцом. Идеальным, на мой взгляд.
Но не бывает ничего идеального.
Я засыпаю довольно быстро, несмотря на переживания. Сотрясения мозга хоть какие-то плюсы привносит в мою жизнь. Я не мучаюсь кошмарами и бессонницей.
Утром не могу найти себе место. Звонить Титову больше не хочу, не я должна делать первые шаги. Я сделаю только шаги в обратную от него сторону. Потому что проглотить измену, как советует мама, я просто не могу. Не приемлю я такого. Это предательство.
Дима приезжает к десяти утра и звонит сразу в домофон.
– Да? Ммм? – разговаривает по трубке папа, – нечего тебе тут делать!
– Дай, пап, – забираю трубку, – я сейчас спущусь.
– Мир, точно этого хочешь? – папа скептически поднимает бровь.
– Надо не прятаться, а выяснить все раз и навсегда, ты не считаешь? Хватит уже.