Небо над Патриаршими. Высший пилотаж - стр. 2

Алексей пришел чуть раньше. И остался. А когда однажды в редком, но метком и жестком разногласии я выпалила, что больше не хочу его видеть, он просто подошел и накрыл мне глаза ладонью. С того момента я более так не говорила, да и разногласий, собственно, не было. Там, где любовь – там есть способность слушать близкого человека, слышать его и находить такую форму взаимодействия, в которой хорошо вдвоем.

А видеть?

Любящий человек он ведь всегда немного ослеплен… только так и возможно открывать в объекте своей любви то, что скрыто от всякого нелюбящего. На это нужна энергия, любопытство… и смелость, когда нужно перепрыгнуть пропасть.

Начать кого-нибудь любить, любить по-настоящему – это целое дело. Это вам не похоть – примитивная, гормональная. Это – свободная самоотдача без всякого стремления поработить.

Говорят, есть простое отличие – твой это человек или очередное эмоциональное увлечение: после его появления в жизни все остальные люди становятся бесполыми. А в глазах появляется характерный взгляд: желание смотреть на своего человека глазами, которыми смотрите на небо.

В этом – их роль… и назначение.

Я подняла глаза на небо.

Надвигалась гроза. Небо было чистое. Голубое, прозрачное оно смотрело на меня сквозь стекло солнцезащитный очков. Тонкие облака стелились неплотными полосами, растворяясь в белые пятнышки. Белые пятнышки, – обман зрения. Не такое уж новенькое явление, как, казалось, однажды…

В небе, что в жизни, многие неброские, казалось бы, на первый взгляд проявления со временем становится очевидными факторами неминуемой катастрофы.

Катастрофа нагрянула следом за предпосылками.

Дождь посыпался к вечеру. Фигурные, хмурые, грозовые тучи разом затянули густым слоем полупрозрачный небосвод.

Крупные капли стучали по крышам , навесам, грунту… крыльям и фюзеляжу. Нашу группу в тот день так и не выпустили в небо.

Саша будучи на внеучебном задание оказался там….

«Перед новым рывком нужно как следует подготовиться. Иначе стихия раздавит тебя», – любил повторять командир звена, перед тем, как выпускать нашу группу в небо.

«Но стоит ли напрягать разум и силы, если перед тобой – стихия, не знающая закона? Стоит ли лезть туда, коли знаешь, что она неминуема?»

Он учил нас не лезть. Он учил четко различать, с какой стихией стоит вступать в диалог, а к какой не стоит и приближаться. Он учил распознавать, резво находить эту грань, различать и принимать единственно важное решение. Быстро и правильно. Исключая браваду, степень собственной удачливости и уровень подготовки.

Саша был хорошо подготовлен. Он отлично чувствовал самолет, умело его пилотировал даже в самых коварных условиях и, улучая возможность, лихо заигрывал с удачей-стервой. Все в нем было гармонично. Но вот самоконтроль… Самость в нем была. И контроль присутствовал. Но все чаще порознь. А в моменты чрезмерной эмоциональности крахом шло и то, и другое. Собирать все это воедино было уже не в его власти. Вся эскадрилья считала сильные эмоции Сашиной слабостью. Только сильные эмоции – это не враги. Это сигналы. Важно научиться слышать их без внутреннего пожара.

В тот вечер внутренний пожар распространился вовне. Понадеявшись, что проскочит, Саша решил не отклоняться от курса, но попав в грозовое облако, он потерял управление и рухнул, не дотянув до аэродрома. Саша успел катапультироваться. Самолет загорелся после столкновения с землей. Прибывшая по месту бригада спасателей доставила Плужникова Александра Валерьевича в больницу в тяжелом состояние.