Небесный остров - стр. 22
– Так имеются свидетели или нет?
– Одного… одного, наверно, назвать могу, – неуверенно произнес старик.
А едва Полуянов вынул блокнот – отшатнулся:
– Что вы! Только не тут!
Опасливо покосился по сторонам и закончил:
– Стены слишком тонкие. Да и микрофоны могут стоять.
Приблизился к нему совсем вплотную, зашептал:
– Нельзя здесь… Опасно! Давайте завтра. Завтра вечером. Запоминайте, куда ехать. От города – шоссе на Сочи, на шестом километре к Институту моря своя дорога. Асфальтированная, и указатель есть. Но туда не сворачивайте. Сразу за ней еще съезд – грунтовка, она на дикий пляж ведет. Езжайте туда. А я вас уже у моря буду ждать. Часов в одиннадцать, когда совсем стемнеет. И сам все покажу!
– Иван Петрович, – строго произнес Полуянов. – До завтра я ждать не могу. И…
Договорить он не успел – пенсионер вдруг метнулся в коридор. Резким движением распахнул входную дверь.
Раздался вскрик – бабуля (та самая любопытная Марь-Петровна) скрыться в своей квартире не успела.
Взглянула на Крамаренко испуганно. Однако тот ни слова упрека ей не сказал – обратился к Полуянову. Произнес со значением:
– Видите. Мы тут все одной семьей живем.
Шепнул в самое ухо:
– Завтра! В одиннадцать вечера! – И беспечным тоном закончил: – Не хочет, Марь-Петровна, мой племянничек даже чаю попить. На море спешит. Что ж. Дело молодое… Иди, иди на пляж! Развлекайся, купайся!
И буквально выпроводил его.
Что Диме оставалось?
Только ждать до завтра. И надеяться, что Крамаренко психически сохранен. И действительно покажет ему нечто исключительное. А пока…
Но едва начал в уме прикидывать свои дальнейшие действия – затрезвонил мобильник. Надюха.
Совсем не до нее сейчас.
Однако не сбрасывать же звонок! Нажал на прием:
– Привет! Ну ты как?
И услышал смущенный голос подруги:
– А я уже в самолете сижу.
– Вот это да! – вырвалось у него.
– А ты меня не ждешь? – обиженно пробормотала она.
– Нет, нет, что ты! Я имел в виду: как быстро у тебя получилось! Молодец!
Говорил – и сам не знал, радоваться или расстраиваться. Надюшку увидеть, конечно, хотелось. И самолюбию льстило – едва из Италии вернулась, сразу помчалась по его душу. Но, с другой стороны, у него самая работа! Да и во второй раз за день тащиться в краевой центр, встречать ее, совсем не прельщало. Сто двадцать километров в один конец да по перевалам!
Полуянов вздохнул.
Если он уже сейчас весь в сомнениях – что ж будет, коли Надька законной супругой станет?
Надя выключила телефон, пристегнула ремень и вздохнула. Самолет торопливо – будто тоже спешил на море – покатился к взлетной полосе. Малышня (пока рассаживались да ждали неизвестно чего, юные пассажиры совсем извелись) радостно загалдела. А Митрофанова, наоборот, понурилась. Правильно ли делает, что по первому свистку бросается в Димины объятия? Еще подумает Полуянов, будто она в Италии совсем успеха не имела. Хотя на самом деле ничего подобного! Надя и представить не могла, насколько европейцы хорошо воспитаны и галантны. И любят русских девушек. Причем не юных свистушек и не красоток роковых – но самых обычных, тех, кто на родине давно записан в неликвид. Как ее итальянский поклонник, Марио, сказал:
– На фотомоделях женятся только дураки. А мне нужна жена обязательно умная, с образованием.
И посмотрел на Митрофанову со значением.