Неаполь и Тоскана. Физиономии итальянских земель - стр. 12
Его поведение – тихое и спокойное, и даже в сии дни не проявил никакого раздражения по поводу присутствия во Флоренции Е. И. В. Великой княгини Марии Российской, более того, согласно специальному за ним надзору, установленному третьего числа, выяснено, что, кроме пренебрежительного о ней устного отзыва, у него при возможной встрече с указанной принцессой нет никакого намерения нанести ей ущерб.
Продолжая надзор за указанным Мечниковым, я передал в государственную администрацию Санта Мария Новелла его особые приметы, которые таковы:
Возраст – около 35 лет[61].
Рост – средний.
Телосложение – хрупкое.
Цвет кожи – белый.
Волосы – светлые.
Брови – такие же.
Борода – во всё лицо, но редкая.
Нос – регулярный.
Рот – средний.
Лицо – худощавое.
Носит белые очки[62], белую соломенную шляпу. Одевается посредственно. Хромает на правую ногу[63].
Слежка за Мечниковым, как явствует из приведенного выше рапорта, ни в чем не подтвердила предположений о нем как заговорщике, готовившим покушение на высокую персону. Да иначе не могло быть: вся политическая деятельность гарибальдийца-демократа ничего общего не имела с идеологией экстремизма и тактикой террористических методов.
Тайные действия флорентийской полиции по отношению к Мечникову совпали с приездом в Италию Герцена. Во Флоренции он остановился в Hotel American на улице Vigna Nuova, где и проживал с 4 по 22 ноября. Своей миссией на полуостров издатель «Колокола» намеревался укрепить связи с действовавшим в России обществом «Земля и Воля», которое в своем организационном построении и пропаганде ориентировалось на итальянскую Партию действия. В памятной записке, составленной Н. П. Огаревым для поездки Герцена в Италию, особое внимание акцентировалось на взаимодействии между эмигрантами и их единомышленниками в России в деле распространения информационно-пропагандистских материалов[64].
Не случайно во флорентийском окружении Герцена самой заметной фигурой стал Лев Мечников, обладавший широкими политическими связями в городе. Все лица, с которыми встречается здесь Герцен, – это знакомые бывшего гарибальдийского офицера. Среди них – представители «Земли и Воли» А. Ф. Стуарт, А. фон Фрикен, Н. Д. Ножин, венгерский эмигрант Ф. Пульский, А. Марио и его жена-англичанка Дж. Уайт. Здесь же происходит знакомство Герцена с Дж. Дольфи, с которым тесно сотрудничал Мечников. После этой встречи редактор «Колокола» с нескрываемым восхищением писал в Лондон: «Дольфи – молодец, Чичероваккио заткнул за пояс. Мужчина с Бак[унина] ростом, с лицом античной статуи, выражающим несокрушимую волю и энергию, у него мускулы не повисли. Настоящий трибун – и очень умен»[65]. 11 ноября с участием Мечникова состоялся торжественный обед, устроенный в честь Герцена, где провозглашались тосты за общество «Земля и Воля» и в память погибшего за свободу Польши одного из руководителей Комитета русских офицеров в Польше Андрея Потебни[66].
Встречи и беседы Герцена во Флоренции убедили его в необходимости публично высказаться по вопросам о Польше и России, к которым было приковано внимание итальянской общественности. Свои мысли он решил изложить в виде обращения к авторитетнейшему представителю демократической Италии и «мужу народов» других стран. Так появилось «Письмо к Гарибальди», где давались оценки положению революционных организаций в России, героизму польских повстанцев, а также их ошибкам в аграрном и национальном вопросах. Высказывая уверенность в торжестве свободы польского и других народов, Герцен связывал его с именем и деятельностью своего адресата. Имея в виду происходившие недавно события, он писал: «В Украине, в Польше, в Сербии народ ждал Гарибальди»