(не) зажигай меня - стр. 32
Я нынче свободная лордова дочка, кнесинка по-местному наречию. Кнес - это тот же лорд, землевладелец. Его жена, стало быть, кнесса, а дети - кнесинки и кнесичи. Есть кнесы простые, а есть сиятельные, то государевы ближние родственники.
Мой дед - кнес обычный, да и волость его небольшая и далеко от столицы. Тем не менее, он приближен к государеву двору за свою мудрость и верность.
Считается он человеком зажиточным, если не сказать богатым. Хотя с Оберлингами ему не сравниться, отцовский род обладает рудниками да серебряными шахтами.
Но самое главное то, что дед мой - едва ли не самый сильный водный маг Славии. Матушка всегда говорила, что ей до отца далеко. А уж она одна из сильнейших известных мне магов. Каков тогда дед - мне представить страшно. Говорят, он когда-то пожар в Степи три дня без роздыху один удерживал. Вот это силища!
Жду- не дождусь, когда его снова увижу. Наверное, сейчас он покажется мне другим, не таким, как десять лет назад.
11. 11. Дед
Дед раньше казался мне глубоким стариком, но теперь я знаю, что он не намного, всего на каких-то пять лет старше моего отца. Как странно - отец ведь не старик. Напротив, он видный мужчина: высокий, стройный, с широкими плечами и военной выправкой, с гривой седых волос. Ему и шестидесяти нет!
А кнес - мужчина грузный и бородатый, со светлыми волосами, стриженными "под горшок". То ли русые они у него, то ли пегие - и не поймешь что почти седой.
Я его с первого взгляда и не признала. Зашел во двор какой-то мужчина в простом зеленом кафтане поверх расшитой рубахи, даже не подпоясанный. Портки полосатые в высокие сапоги заправлены, шапка с меховой оторочкой набекрень, борода лопатой - поди угадай, что кнес, а не купец какой-то или вовсе сапожник.
Вот когда побледнел и за могучую грудь в районе сердца схватился, да окликнул меня: "Милослава, дочка!" - тут я и поняла, что дед приехал.
Он, впрочем, свою ошибку быстро понял: не сказать, что я как две капли воды на мать похожа. Нос разве что одинаковый, брови да косы. Глаза у меня папины, щеки тоже с ямочками - от Оберлингов. А что худая - так и мама как тростинка, и отец не толстый.
- Волосы-то как у матери, - растерянно и грустно сказал дед и вдруг отвернул лицо. - Помню, нашел я косы ее...
Тут мне его жалко стало, сил нет: подошла, к груди прижалась.
А он меня стиснул в объятьях да троекратно расцеловал.
- Бедовая ты девка, Виктория! - заявил он весело. - Только явилась, а уж сразу в историю попала. Хорошо, что невредима осталась. Я как письмишко твоё получил да про ограбление узнал, так чуть не помер. Веришь-нет, сам на коня вскочил и помчался в Даньск. Вон Яра даже обогнал! Эх, староват я стал такие скачки устраивать: спину ломит теперь.
- Вы, дедушка, кокетничаете, - пожала плечами я. - Ничего вы и не старый. Сил полны.
Дед цепко ухватил пальцами мой подбородок, повертел лицо.
- Разговорчивая ты уродилась, да? Дерзкая? Мать-то тихоней была. Хорошо, что ты смелая. Нравишься ты мне.
Я потрогала подбородок. А мне что-то дед не больно по душе. Скользкий какой-то. А ведь мама предупреждала, а я не верила.
- Отец, ты бы шубу надел, - раздался от ворот густой мужской голос. - Опять спину застудишь!
Я выглянула из-за дедова бока: никак дядько мой объявился? Помню, лупцевала я его знатно, а он ничего, не жаловался. Терпел все мои выходки. Ай хорош детинушка! Высоким не вырос, не в кого - дедова жена Линда маленькая, как птичка - но сложен отменно. Кудри огнем горят, а кожа чистая, смуглая. Несправедливо, конечно: у меня весь нос конопатый, а у этого рыжего - ни одной веснушки!