(не) зажигай меня - стр. 34
Кровать с пуховыми перинами да стегаными одеялами до того высока, что подниматься на нее нужно по ступенькам.
Сундуки мои под кровать затолкали пока, потом горничные разберут. Я самые легкие платья с собой взяла, памятуя о жарком лете, но в горах всегда прохладно. Без рукавов у меня один только наряд. Впрочем, думаю, бабушка Линда поможет мне.
Залезла на кровать (отчего-то ее здесь называли "барыня"), погладила одеяло. Матушка такие же шьёт. У нее ничего не пропадает, все лоскуты ненужные на одеяла пойдут. Она и меня учила. Может быть, зря я из дома сбежать хотела? Там всё привычно. И замок Нефф такой родной... Здесь всё по-другому.
Никогда бы не подумала, что буду так скучать по братьям, по их шумным играм, вечным каверзам. Каждый вечер они прибегали ко мне в спальню, требуя сказку, обнимали меня с обеих сторон, да часто так и засыпали. Иногда отец их уносил, а зимой, когда за окнами бушевала метель, мы так и спали в обнимку - благо что кровать у меня была большая. Если отец был в отъезде, утром на нашей кровати находилась и мама.
А в дедовом доме тишина и покой. Никто не кричит, не хлопает ставнями. Даже горничные ходят едва не на цыпочках, не желая тревожить это сонное царство.
Окна моей горницы выходят вперед, на дорогу - оттого я сразу увидела, что к дому подъезжает открытая повозка с двумя дамами в ней. Одну, миниатюрную женщину в капоре на галлийский манер, я узнала сразу и поспешила вниз встречать ее.
Меня всегда восхищала бабушка Линда. Она будто нежный цветок среди сорной травы. Нет среди дочерей Пресветлой Матери создания прекраснее и добрее. Невысокая, хрупкая, будто молоденькая девушка, изящная, будто статуя из королевского сада, она, тем не менее, была живая и сияла здоровьем. Крошечные руки в кожаных перчатках уверено правили лошадьми. Несмотря на возраст и двоих детей, талии бабушки могла позавидовать любая. Некогда рыжие волосы у нее наполовину седые, и, что совершенно невероятно, бабушка стала от этого только элегантнее. Уж очень они красиво и благородно меняют цвет. Вряд ли кто-то сможет нынче обвинить Линд в неблагородном происхождении. В Галлии она бы произвела фурор.
Второй дамой оказалась моя тетка Святослава. Не столь красивая, как мать, более крупная, с выдающимися достоинствами, она походила на деда Мстислава и пшеничным цветом волос, и телосложением.
Бабушка чуть выше моего плеча: удивительное дело! Рядом с ней я чувствую себя великаншей. Но объятья у нее крепкие и радость на лице - неподдельная.
- Какая ты красавица, Виктория! - восхищается она. - Милослава была красивой, а ты еще лучше! Ох, гляди, Славка: уведет она у твоих дочек всех женихов!
- Всех не уведет, - весело отвечает тетка, тоже обнимая меня. - Куда ей шестеро?
Шестеро? Ах да, матушка с насмешкой рассказывала, что у Волчеков родилось шестеро дочек и ни одного мальчика. А будет знать, как у сестры жениха соблазнять. Пресветлая богиня справедлива и каждому воздает по заслугам.
- Вот что, доченька, - говорит Святослава. - Непременно ко мне в гости жду. Хоть пару недель поживи и в моем тереме! Расскажешь, чем нынче Галлия дышит, что там в моде, какие обычаи есть. Да девчонок моих поучи манерам, совсем они от рук отбились! Уж Милославина-то дочка самого лучшего воспитания!