Не вместе: Россия и страны Центральной Азии - стр. 15

Позиция самих центральноазиатских государств не отличается единством. Сразу после распада СССР формулировались различные версии интеграции и принимались многочисленные программы сотрудничества. Но практически все они потерпели фиаско. Слова об интеграции по-прежнему звучат во время взаимных визитов, на различных форумах и в политических заявлениях. Но реальное положение дел весьма плачевно. Государства находятся в стадии разбегания друг от друга. Многочисленные интеграционные союзы не смогли решить ни одну реальную проблему.

Один из главных вопросов – координация водной политики – остается нерешенным. Арал по-прежнему нуждается в спасении. Усилия по координированию стока двух великих рек – Амударьи и Сырдарьи – практически не предпринимаются. Показателем провала попыток формирования единой водной политики является принятое Казахстаном решение о строительстве Коксарайского контррегулятора.

Еще более болезненны вопросы границ и их охраны. Узбекистан просто устанавливал на границах мины, мотивируя это борьбой с терроризмом. На них подрывались мирные жители, но не боевики. Туркменистан объявил себя нейтральным и не участвовал в работе многочисленных интеграционных институтов, первым ввел визовый режим. Многочисленные поборы и коррупция пограничных и таможенных служб, препятствия для передвижения и пребывания граждан сопредельных государств характерны практически для всех стран региона. В связи с этим мы не можем говорить о единой или даже координированной политике государств Центральной Азии.

Опыт региона еще раз показал, что экономическая интеграция возможна на основе рыночных отношений и в условиях открытых экономических систем. Можно в этой связи вспомнить мнение Генерального секретаря Совета Европы Вальтера Швиммера, который считает, что «демократическая безопасность» представляет собой важнейший элемент более широкой концепции безопасности. В политической плоскости она дополняет военную и экономическую. А все дело в том, что «диктатуры, точнее диктаторы, оказались крайне ненадежными и непостоянными партнерами для так называемого свободного мира».[28] Можно добавить, что диктаторы – ненадежные союзники и друг для друга.

Противоречия здесь достаточно велики. Даже отдельные и на первый взгляд вполне справедливые заявления могут привести к росту напряженности. Например, стоило президенту РФ Д. Медведеву выразить озабоченность проблемой сброса воды великих центральноазиатских рек в зимний период и затоплением узбекских сельскохозяйственных угодий, как пошли круги по воде. Посол Таджикистана позволил себе резкие высказывания в адрес России. Затем они прозвучали из уст президента Эмомали Рахмона. Он стал игнорировать мероприятия в рамках СНГ, что вызвало нервную реакцию Москвы. В Кремле просто не учли, что сброс воды для получения электроэнергии является важным условием выживания для кыргызов и таджиков, не имеющих иных энергоресурсов, в том числе и для элементарного зимнего обогрева жилищ.

Будущее Центральной Азии отнюдь не представляется туманным или бесперспективным. Самостоятельное развитие стран Центральной Азии, пока как авторитарных государств, вполне возможно. Но насколько сильным будет влияние России, США, Китая? Будет ли катастрофическим для центральноазиатской мозаики вытеснение или сокращение присутствия одного из великих государств? В многочисленных книгах содержится множество фактов в пользу той или иной страны. Но «задача науки не в накоплении отдельных фактов, а в выдвижении гипотез, способных выдержать систематические попытки их опровергнуть».