(не)вернуть. Цена искупления - стр. 11

И всё же моё сердце предательски замирает, стоит ему приблизиться чуть ближе, чем положено. И я ненавижу себя за эту слабость. Ведь головой понимаю — с нами всё кончено. Но сердцу плевать на разум, оно живёт воспоминаниями, которые я так отчаянно пытаюсь стереть.

Он делает глубокий вдох, явно желая сказать что-то ещё, но внезапный звонок моего телефона прерывает его. Я машинально беру трубку, вижу имя Наташи, нашей старшей швеи, и сердце тревожно ёкает в груди.

— Наташ, что-то случилось? — спрашиваю я, уже чувствуя неприятности.

— Вика, тут беда, — начинает она сбивчиво, её голос взволнован и напряжён. — Привезли ткань, которую мы заказывали. Она вся испорчена — местами брак, пятна какие-то. Партия огромная, мы ждали её столько месяцев, клиент будет в бешенстве. Что делать?

Я закрываю глаза, чувствуя, как голова начинает болеть от навалившихся проблем. Ткань эта не просто дорогая, она эксклюзивная, её нельзя просто так заменить.

— Наташ, я сейчас что-нибудь придумаю, — отвечаю я, стараясь звучать спокойно, хотя внутри всё холодеет. — Пока ничего не режьте, отложите в сторону. Я перезвоню через несколько минут.

Когда я отключаюсь, Максим смотрит на меня внимательно и серьёзно, и я уже знаю, что он всё слышал.

— Что за проблема? — спрашивает он деловым, привычным для себя тоном.

— Испорченная ткань, большая партия. Очень важный заказчик, — отвечаю я неохотно, понимая, что он сейчас снова вмешается. — Мне нужно разобраться.

Макс поднимается, резко расправляя плечи, мгновенно превращаясь из внимательного слушателя в решительного человека, готового действовать.

— Ты никуда не поедешь. Я сам решу эту проблему.

— Максим… — начинаю я возражать, пытаясь подняться с кровати, но он тут же мягко, но настойчиво удерживает меня за плечо.

— Вика, посмотри на себя, — говорит он твёрдо, но без грубости. — Ты вчера повредила ногу, врач прописал тебе постельный режим. Ты беременна, и тебе сейчас нельзя волноваться и бегать по ателье. Я поеду сам.

— Это моё ателье, — возражаю я упрямо, не желая сдаваться так легко. — Я должна разобраться сама.

— Я знаю, — говорит он спокойнее, но его взгляд не терпит возражений. — Но ты сейчас не в том состоянии, чтобы разбираться с такими вопросами. Ты нужна нашей дочери здоровой и спокойной. Доверь это мне.

Я молчу, кусая губу от раздражения и бессилия, но его аргументы звучат слишком логично, и я понимаю, что он прав. От одной мысли, что придётся снова спорить и нервничать, у меня начинает кружиться голова.

— Хорошо, — наконец тихо сдаюсь я. — Но держи меня в курсе, ладно?

Он кивает, и в его взгляде мелькает благодарность.

— Конечно.

Максим быстро надевает пиджак, берёт ключи от машины и, бросив на меня последний взгляд, выходит из комнаты.

Я остаюсь одна, прислушиваясь к шагам в коридоре, хлопку входной двери, и сердце снова начинает болезненно стучать. Слишком быстро он вернулся в мою жизнь. Слишком легко он снова стал частью моей реальности.

Я закрываю глаза, поглаживая живот, чувствуя, как успокаивающе толкается малышка внутри.

— Всё будет хорошо, девочка моя, — шепчу я тихо, словно убеждая себя. — Мы справимся. Просто… нужно ещё немного времени.

Но я уже не уверена, кого я пытаюсь убедить больше — её или себя.

Немного слов от автора:

Девочки мои, привет!