Не. Верность между нами - стр. 7
Ну вот как с этим бороться? Я ведь объясняла девочкам, что зал и витрина — это лицо цветочного магазина. Это первое, что видят люди через огромные панорамные окна, когда поворачивают голову. Никто захочет приходить туда где царит вечный срач и беспорядок.
Халатное отношение сотрудников к работе становится последней каплей для моей выдержки. Слезы брызжут из глаз фонтаном. Бегут по щекам без остановки.
Реву над каждым увядшим бутоном, над каждым поломанным лепестком. Меняю воду в вазонах и продолжаю хлюпать носом. Вытираю пыль с цветочных подставок и жалобно скулю.
Почему они так со мной? Почему?
— Ненавижу! Ненавижу! Все мужики предатели, изменщики, обманщики! И Катя тоже предательница!
В ушах без остановки гудят сладострастные стоны Валика и Кати.
Всех ненавижу! Они все одинаковы! Больше никогда, никогда не влюблюсь. Лучше жить одной до самой старости с тремя десятками котов, чем еще раз кому-либо доверить свое сердце.
Колокольчик над входной дверью звенит звонко. Прежде чем обернуться к залетным посетителям, вытираю рукавом мокрые следы со щек.
— Мы закры.., — застываю с открытым ртом.
Посреди зала стоит пара. Мужчина в длинном расстёгнутом пальто, под которым виднеется черная рубашки и брюки. Девушка в приталенном укороченном полушубке, высоких ботфортах и платье, которое едва способно прикрыть причинное место.
Пара ночных посетителей страстно целуется, не обращая внимания никакого внимания на мое присутствие.
Мужчина смело задирает платье спутницы, оголяя её подтянутые ягодицы. К счастью, для моих глаз, на девушке помимо черных полупрозрачных капронок есть еще и черные танга, которые хорошо скрывают самую интимную зону её тела.
— Нам нужен миллион алых роз. Срочно! Плачу двойную стоимость, — оторвавшись на долю секунды от гланд своей спутницы, громко требует заведённый до предела мужчина.
Отмираю и недовольным тоном отвечаю:
— Мы закрыты. Ищите другой цветочный или приходите утром, после восьми.
Мужчина прекращает целовать свою пассию, поворачивает голову в мою сторону. Сощурившись, он пристально всматривается в мое лицо. Молчит.
Как и я.
С ног до головы меня обдает жаром. Я знаю эту тягучую патоку карих глаз. Знаю эту ехидную полуулыбку, узнаю разрез глаз. Передо мной никто иной как Арсений Бущан — некогда лучший друг моего старшего брата и моя головная боль времен школы.
Вот так встреча. Интересно, а он меня узнал?
Рука автоматически взлетает к волосам, трогаю наспех скрученный пучок. Поджимаю губы, нащупав с десяток торчащих петухов. Опускаю стыдливо глаза в пол и добиваю собственную самооценку перепачканными джинсами и засохшим песком на сапогах.
Дай бог, чтоб не узнал.
— Девушка, а можно как-то порасторопнее? — Снисходительным тоном восклицает спутница Арса. — Мы, вообще-то, торопимся, — с придыханием сообщает она же и кладет руку на вздыбленную молнию мужских брюк.
Закатываю глаза от распутства этих двоих. Скрещиваю руки на груди.
— Повторяю для тех, кому с первого раза не доходит: мы закрыты.
— Но вы же здесь стоите? — не унимается девушка. — Значит работаете. Мась, ну скажи ей.
Лицо Арсения кривится от недовольства.
— Анжела, я просил меня так не называть, — шипит он своей спутнице. Его игривое приподнятое настроение мгновенно меняется.
С моих губ срывается нервный смешок. Я до сих пор помню, Бущан ненавидит когда его пытаются назвать любым уменьшительно-ласкательным прозвищем. Арсений ловит мою реакцию, бросает прищуренный строгий взгляд. Закусываю нижнюю губу и делаю вид, что пятно у меня на джинсах намного интереснее, чем он и его пассия.