Не. Верность между нами - стр. 9
— Моя. Баловалась однажды от скуки. Ничего особенного.
Арсений кидает в мою сторону задумчивый взгляд, но ничего больше не спрашивает. С улицы долетает настойчивый сигнал клаксона, мигают фары припаркованного перед магазином внедорожника.
— Кажется, тебя уже заждались.
Бущан поднимает руку и смотрит на циферблат своих механических часов.
— Да. Время уже позднее. Пора отчаливать. — Подойдя к прилавку, Арсений растягивает свои рот в соблазнительной ухмылке. — Так что, Пузырик, по старой дружбе организуешь букетик для моей спутницы.
— А разве мы дружили? Не помню такого. Я ж всего лишь мелкая заноза в одном месте, вечный хвостик и ябеда, — с ответной игривой улыбкой перечисляю все прозвища, которыми брат и его друг меня называли за глаза.
— Пузы-ы-ырик…, — полушепотом тянет Арс.
Я знаю, что он специально дразнится. Как делал это в детстве. Я же мелкая девчушка, сестра его друга. Пусть и давно бывшего. Знаю и все равно попадаюсь на провокацию. Сжимаю пальцы в кулаки и недовольно дую губы.
— Увы, ничем не могу помочь. У нас просто нет такого количества роз, как тебе нужно, мась.
Закусываю нижнюю губу, чтобы не позволить смеху, который настойчиво рвется из груди, обломать весь кайф. Хлопаю ресницами и жму виновато плечами.
Уголки губ Бущана ползут вниз, в шоколадной радужке глаз вспыхивают опасные языки пламени. По коже бегут мурашки. Похоже, я только что случайно бросила Арсу опасный вызов. Впервые за много-много лет знакомства.
Что ж. Пусть знает, что сестра Севы давно не тот нежный и безобидный одуванчик, которым была пятнадцать лет назад.
Не могу оторвать взгляда от Арсения. За столько лет его черты лица стали грубее. Скулы заострились, подбородок стал четче. Исчезла подростковая припухлость щек, а во взгляде больше нет безрассудного и взбалмошного ребячества.
На щеке виднеются неведомые мне шрамы, в уголках глаз появились возрастные морщинки.
Интересно чем он занимался все эти годы? Где был, что видел?
Снова звенит дверной колокольчик.
— Уля, вот ты где! Почему ты не отвечаешь на мои звонки, Улька? – требовательным тоном прямо с порога вопрошает Валик. Судя по его нетвердой походке и сильному спиртовому амбре, расползающемуся по цветочному залу, до товарища мой муж так и не доехал. — Уль, я хочу извиниться. Уль, я прав…
— Это еще кто? – выгнув удивленно бровь, Арс кивает в сторону Валика.
— Это муж мой, — закатив глаза, обреченно вздыхаю я.
Мечтаю телепортироваться на другой конец света или хотя бы провалиться под землю. Валик отряхивает грязный снег со своих ботинок на светлый пол, который я только намыла до блеска. Неловкость и стыд кроет с головой. Зачем он приперся? Для чего? Почему не доехал к другу, как обещал?
— Улька, — жалобно скулит Валик, стягивая шапку с головы. — Улька, выслушай меня, пыж… пыж… пыжлст…. — Он делает неуверенный шаг в мою сторону, но наступает на развязавшийся шнурок ботинка. — Я пришел на коле-е-енях умолять…
Валик теряет равновесие и, дабы не рухнуть как мешок с картошкой на пол, он неуклюже виснет на ближайшей этажерке с орхидеями. Все вазоны с древесным субстратом начинают медленно съезжать к краю полок, высокие цветоносы испуганно трясут своими яркими бутонами.
Охаю от испуга. За цветы страшно.
Выбегаю из-за прилавка и несусь на помощь своим растениям. Едва успеваю подхватить руками два цветка со средней полки, коленом прижимаю нижний ярус убегающих цветов. Плечом стараюсь противостоять наклону шаткой металлической конструкции.