Не убивай меня больше - стр. 24
– Не убивай меня больше!
Он тут же открыл глаза и увидел темно-синюю бабочку, порхающую возле его лица. Бабочка с расыпанными по крыльям мелкими звездочками зависла над столиком с рассыпанными на нем оливками, а потом полетела свету – к неплотно прикрытой двери, за которой было лето и короткая бабочкина жизнь.
Глава пятая
Утром Лариса, еще не проснувшись окончательно, вышла на кухню и увидела сестру, делающую бутерброды.
– Присаживайся, – предложила ей Светлана, – яичница готова, сосиски сварены. Макарошки, извини, приготовить не успела.
– Я не ем утром, – ответила Лариса и зевнула.
– А что ты делаешь? – удивилась сестра.
– Принимаю душ, потом причесываюсь, накладываю макияж, еду на работу.
– Теперь тебе ехать никуда не надо: тут пехом пятнадцать минут всего. Мы не закрываемся, работаем сегодня как обычно: повара уже вышли на смену. Они мне отзвонились, сказали, что проем в стене закрыт полиэтиленом и все вроде чисто. Но мне все равно надо туда мчаться и все самой проверять.
Лариса пошла в душ, вернее, влезла в ванну, поморщилась при виде убогой кафельной плитки и повернула вентиль смесителя, который отозвался на это простуженным хрипом. Воды не было. Тогда Лариса повернула второй вентиль – для горячей воды. Смеситель захрипел еще громче, как будто его кто-то душил. И только потом из крана полетели ржавые брызги. Смеситель наконец прокашлялся, прочихался и неожиданно для себя самого дал воду. Но стоять под ним все равно было невозможно, потому что вода была едва теплой, потом в одно мгновение становилась ледяной, и вдруг совсем уж неожиданно из крана начинал бить кипяток. Помучившись недолгое время, Лариса, чертыхаясь, вылезла из ванны, растерла тело полотенцем, потом пошла приводить себя в порядок. Перед выходом из дома долго рассматривала свое отражение в зеркале шкафа и осталась довольна: чуть растрепана прическа, как будто ее потеребило ветром – выглядело это романтично и очень художественно. Да и платье на ней тоже должно было приковывать мужские взгляды: шифоновая и почти невесомая парижская красота. Поверх платья был еще короткий белый пиджачок в широкую вертикальную красную полосу и с подвернутыми рукавами – не для того, чтобы продемонстрировать красную подкладку пиджака, а чтобы было видно часики «Булова» на запястье такой нездешней женщины. Но если кто-то вдруг опустит взгляд, то, безусловно, просто обязан обратить внимание на красные туфельки «Фабиани» на шпильках. А в руках у шикарной дамы сумочка от того же «Фабиани» из такой же красной кожи, что и туфли. Одним словом, прелесть, как хороша. И на сорок пять она, конечно, никак не выглядит. Да и на тридцать шесть тоже.
Она вышла на улицу, на которой почти не было народа. То есть вообще не было того, кто мог бы замереть на вечные времена. Посмотрела на прямоугольный циферблатик своих часиков – всего-навсего половина десятого: ну где весь народ, где толпы восхищенных нездешней красотой мужчин?
Навстречу летела женщина.
– Простите, – обратилась к ней Лариса, – вы не подскажете, где здесь…
– Я не местная, – отмахнулась баба.
– А по виду не скажешь, – оценила ее ответ Лариса Ивановна.
Из подворотни вышел какой-то мужчина, хотя он больше походил на мужика. Обращаться к такому не хотелось, но он сам подошел и поинтересовался: