Не убивай меня больше - стр. 14
– В Париже есть отель «Генрих Четвертый», – вспомнила Лариса Ивановна.
Глаза буфетчицы округлились.
– Вы были в Париже?
– Была, и даже два раза. С бывшим мужем туда летали. Жили, конечно, в другом отеле, потому что «Генрих Четвертый» – очень дорогой. Там только арабские шейхи останавливаются.
– Надо же, – не могла успокоиться Валентина, – впервые вижу живьем человека, который бывал в Париже. Для нас тут побывать в Париже, то же самое что на Марс слетать.
– До Марса я пока еще не добиралась, – пошутила Лариса, – приземлилась у вас. Ты продолжай. Что там с твоим одноклассником было?
Но буфетчица поняла ее по-своему: она снова взяла бутылку ликера, посмотрела на новую начальницу, спросила: «Будете?» – и тут же налила одной себе. Выпила залпом. Оглядела пустой зал и продолжила:
– Короче: трясли меня менты, чтобы я на Лешку показала. А что на него показывать, если это был точно не он. К тому же он к тому времени уже лет пять как сидел. А Настю к психиатрам таскали, чтобы те подтвердили, что она не в себе была, когда наконец призналась, что не Снегирев ее резал. Она ведь Лешу тоже хорошо знала: они были соседями по лестничной площадке. У нас есть сталинский дом, который давным-давно построили для руководства города. Раньше это была улица Ленина, а теперь Еленовская, как в прежние, досоветские времена. На первом этаже дома помещался гастроном номер один, теперь там «Пятерочка». Вот как раз над магазином они и жили…
– Так эта девочка начала говорить?
– Говорит, но не в присутствии посторонних. Менты сказали, что она написала заявление, а когда ее начали опрашивать, вдруг разволновалась и хрипеть стала. В смысле стала говорить, но тихо и хрипло – с трудом разобрать можно было. А потом плакать начала и кричать, почему ей не верят. Когда же спрашивали – знаком ли ей нападавший, – она и вовсе биться начинала. Но все это было в присутствии психиатров, которые подтвердили ее вменяемость. А что она еще им говорила – мне неизвестно.
– Но ты ведь, когда тебя опрашивали, сказала, что маньяк – маленького роста.
– Ну как маленького? У меня метр шестьдесят пять, а он выше меня был. Нетолстый, потому что не раздавил меня, когда сверху навалился, да и пальцы я ему кусала, они нетолстыми были. Он не сопел, а только дышал как после бега… Думаю теперь, что он от страсти задыхался или от возбуждения. А может, от страха, что его поймают… Когда я вырвалась и стала орать, он быстро исчез – просто мгновенно испарился, значит, дорогу знал: а раз так, то, выходит, из местных. Он – не работяга, потому что от него не пахло потом или водкой… Мне показалось, что присутствовал запах какого-то парфюма, но не резкий – не из дешевых…
– Ты это в полиции говорила?
– Нет. Потому что я только на их вопросы отвечала, и все равно боялась ляпнуть что-нибудь не то. А про парфюм вам могу сказать, что теперь мне кажется, что это был «Кензо»… Я в Москве с одним жила некоторое время, так мне показалось, что у моего московского парня был такой же парфюм, как у того, кто напал на меня. Я его спросила название, и он ответил, что это просто вода для мужчин от «Кензо» с ароматом лотоса и зеленого перца. Мне этот запах тогда показался знакомым, и только потом я вспомнила, от кого так же пахло.
– Так ты немало знаешь! – восхитилась Лариса. – Не думаю, что в вашем городе очень много мужчин пользуются такими же духами. И если маньяк прыскает их на себя каждый день, значит, он работает с людьми, занимает какую-то должность, где приходится близко общаться с посетителями, например, или с подчиненными…