Не тайная связь - стр. 19
– Юна, – всхлипываю с дрожью в голосе.
Следом, когда зрение привыкает к полумраку, к горлу подкатывает ком и едкий страх, который пронизывает все нутро.
Эльман сидел на кресле, широко расставив ноги, а прямо перед ним стояла Юна – она положила свою ладошку ему на колено и что-то лялякала. На своем, на детском. Она еще неуверенно ходила, поэтому ей важно было за что-то держаться. Сейчас ее опорой был Эльман.
Эльман бросает на меня ленивый взгляд, а затем переводит взгляд обратно – на дочь.
На мою дочку с кудрявыми волосами и такими же темными глазами, как у Эльмана.
Мне стоило подойти и немедленно забрать ее, но я не могла оторвать от них своего взгляда. Сердце билось громко и навылет, ударяясь о ребра и устремляясь в самый низ, к животу.
Склонившись над дочерью, Эльман приложил свою ладонь к ее щеке и потер, а затем коснулся ее кучерявой макушки, словно трогая ее мягкие кудряшки наощупь. Его рука была такой большой по сравнению с телом Юны, что я невольно застыла на месте.
Юна расмеялась, заставив меня мелко задрожать.
Кажется, что ничто не способно нарушить их идиллию. Даже я.
– Что ты здесь делаешь? И где Камаль?
– Он задержится.
– А ты?.. Ты один?
– Один.
– А где все?..
– Вечер в самом разгаре. Никто не вернется в ближайшие несколько часов.
Не вернется. В ближайшие несколько часов.
Я опускаю взгляд на Юну, хватающуюся ладошкой за Эльмана как за единственную опору на свете, и до боли прикусываю щеку. Видеть их вместе было сладко и солено одновременно.
Еще никогда они не были близки так, как сегодня, и это пугало. Очень. Как и то, что в доме мы были почти что одни, а между нами искрило обоюдной ненавистью и не только.
Глава 7
– Почему ты не поехал обратно на вечер Мурада?
– Я же сказал, что мне плевать на его карьеру.
– Ясно…
Я пытаюсь сгладить острые углы и хотя бы как-нибудь отвлечь Эльмана от Юны, чтобы он не рассматривал ее так жадно, так скрупулезно – так, словно подозревал ее в чем-то своем.
Ухватившись за дверной косяк, я чувствую максимальную безысходность и беззащитность. А еще нежность и мечтания, полные надежд и чего-то еще – необъяснимого и тайного. Мечтания, полные болючей тоски. Да, точно тоски…
Мое сердце готово было разорваться – от нежности и пронизывающего страха одновременно, когда Юна подходит к отцу слишком близко и хватается за его ладонь, лялякая и пытаясь рассказать ему о чем-то, но увы – ее язык никто не понимает.
Эльман стискивает челюсти, испытывая какие-то свои, ведомые лишь ему одному чувства, но не от моего присутствия, а от того, что Юна неожиданно сжимает двумя ладошками его большой палец на руке.
– Юна… – выдыхаю.
Не выдержав, я решаю положить этому конец.
Я опускаюсь перед ней на колени и хватаю запястье Эльмана, с силой отводя его в сторону. Я нарочно отцепляю от него ладошки Юны, а в ответ ловлю полыхающий взгляд Эльмана на себе.
– Что смотришь? Не трогай ее. Не надо. Она дочь шлюхи, ты забыл?!
– Не забыл, – шелестит в ответ.
Я утыкаюсь носом в ее кудряшки, но вместо запаха дочери ощущаю запах Эльмана. На ней абсолютно везде был его запах.
Поцеловав дочь в висок, я улыбаюсь ей сквозь слезы, а она – мне. Юна любит обниматься, и сейчас тот момент, когда я не отказываю ей в этой ласке, потому что если откажу, то она снова потянется к Эльману. Она ко всем тянется, когда ей не хватает любви, и этот вечер не стал исключением. Убрав кудряшки с ее лица, целую каждую деталь – губы, маленький носик, карие глаза с длинными пушистыми ресницами…