Не разбивай моё сердце - стр. 36

— Что? — Камиль, не отрываясь от дороги, интересуется.

Наверняка почувствовал, что я его разглядываю.

Заторможенно покачиваю головой и отворачиваюсь к окну всем телом.

Мы выезжаем за территорию города и едем, по ощущениям, час или того больше. Я так и не осмелилась посмотреть время втелефоне. Весь путь в салоне стояла тишина, что дыхания не было слышно.

Камиль сворачивает после указателя с названием города. Дорога здесь еще хуже, чем на подъезде к заброшенному заводу. Машина замедляется, в отличие от моего сердца.

Становится страшно. Я даже не знаю, как мне выбираться отсюда в случае чего.

Большое двухэтажное здание встречает нас через пару километров после указателя. Серый кирпич, старая крыша, требующая ремонта. На входе стоит крупный мужчина в костюме.

— От меня ни на шаг, — бросает Ян.

М-м-м... Это он мне? И не взглянул.

— Выходи давай. Или думаешь, кто-то откроет тебе дверь? — наседает Рафаэль.

Хочется сбросить напряжение, но волнение связало ноги веревкой, и я двигаюсь, как сонная муха.

Не прекращая, кутаюсь в пиджак Яна. Здесь температура около нуля? Мелкая дрожь царапает открытые участки тела. Колотит.

— Может, скажешь, куда ты меня привез? — спрашиваю Яна с тревогой в голосе, поравнявшись с ним. Его рука бережно касается моей поясницы, но мне, скорее всего, показалось.

Громила на входе пропускает братьев с коротким кивком, на мне же задерживает долгий неприятный взгляд.

— Просто одно место, — отвечает спустя время.

Стоило открыть дверь, в меня бьется гром чужих голосов, запах пота, крови и вымокшей соломы.

— Бей! — слышу со всех сторон. Низко, хрипло, с жесткими вибрациями.

В центре ринг, окруженный прессованными кубами сена. Они не желтые, а кроваво-сизые, растрепанные.

Внутренности опускаются в лед от увиденного. Я погружаюсь на дно холодного ущелья, где нет воздуха, света, жизни. Страшно. Картинка внушает немыслимый ужас.

— Здесь проходят бои среди охраны разных кланов. Самых лучших выкупают, чтобы работали на тебя. Кто проиграл три боя подряд, вышвыривают без шанса на возвращение. Участвовать в таких боях — это честь.

— Ваш столик готов, господин Борзов.

К Яну подходит один из официантов. Или ему больше подходит слово «распределитель», никак не официант.

Лицо мужчины средних лет с раскосыми глазами, тонкой хищной улыбкой и бледной кожей заставляет желудок потяжелеть. Внешность распределителя, прямо скажем, отталкивающая.

Борзов нахально хватает меня за руку — я же кукла и принадлежу только Яну Борзову — и ведет между заляпанными пластиковыми столами. Камиль и Рафаэль следуют за мной. Взгляды двоих братьев прикованы ко мне, но я знаю, что они следят за каждым движением вокруг нас, как обученные псы.

— Не люблю жестокость, — говорю, морщась, но смотреть в другую от ринга сторону физически невозможно.

Ян окидывает меня равнодушным взглядом, от которого повышается давление в груди. Борзову-то здесь нравится. Его стихия, его суть.

— Полюбишь, — говорит.

— Ты больной, — шепчу торопливо и не задумываясь.

Ян накрывает своей ладонью мою руку и больно сжимает. Не могу избавиться от тисков и смотрю на бандита с мольбой, вжимая голову в плечи.

— И меня полюбишь, — улыбается одним уголком губ. Точно псих.

На ринг выходят два парня. Гора мускулов, тестостерона и желания убивать. Они скалятся так, будто уверены, что дойдут в бою до убийства соперника.