Не привыкай, я не всерьёз, или Немного правды о мужчинах - стр. 19
– Что значит, разберутся? – кричала я, как ошпаренная. – Ваш сын меня убивает! Срочно вызовите полицию!
Но мама Ивана никак не отреагировала на мои слова.
– Милые бранятся только тешатся, – буркнула она и потащила отца спать. – Вань, только можно потише, а то все соседи переполошатся. Я понимаю, ты её уму-разуму учишь, но лишние пересуды нам ни к чему.
– Мама, не переживай. Мы уже ложимся спать, – прорычал Иван, затолкнул меня в комнату, громко хлопнув дверью.
Он стал меня душить. Наступил момент, когда мне действительно показалось, что нет шансов спастись. Я стала жадно ловить ртом воздух и, почти теряя сознание, дотянулась до большого железного кубка и ударила Ивана по голове. Иван вскрикнул и с грохотом повалился на пол. Я встала перед ним на колени.
– Ваня, ты жив? Скажи, ты жив? – спросила я испуганно.
Но мужчина лежал, не издавая ни единого звука. Из его головы тоненькой струйкой текла кровь на пол. Я села рядом с ним на коленки и попыталась потрясти его за руку.
– Иван, скажи, что ты живой…
В этот момент в окно нашей спальни кто-то постучал. Я подошла ближе, с огромным удивлением посмотрела на стоящую у окна тёмную девушку.
– Что тебе надо? – спросила я, открыв дрожащими руками окно.
– Я проститутка. Меня Иван заказал. Мне велено в дом попасть через окно и потом так же удалиться, чтобы никто не видел.
– Иван уже спит. Он в твоих услугах не нуждается, – попыталась я сделать всё возможное, чтобы девушка не попала в спальню.
Но, к моему удивлению, девушка надавила на окно. Похоже, она здесь бывала не раз. Створки распахнулись, и она залезла внутрь. Я обомлела. Девушка была… чернокожая.
– Не удивляйся, – усмехнулась она, – чёрные есть даже в Красноярске. Моя мать с отцом в Москве познакомилась. После этого знакомства он укатил себе на родину, а она – в Красноярск. Так что я местная. Меня Иван всегда заказывает, когда домой приезжает. А сегодня он захотел чёрно-белый сандвич. А что, может себе позволить мужик, если бабла заработал. И белую, и чёрную, и фиолетовую, если такая имеется.
Когда чернокожая девица прошла в комнату, она подошла к лежащему на полу Ивану и посмотрела на меня ничего не понимающим взглядом.
– А что с ним?
– Я же сказала, Иван в твоих услугах сегодня не нуждается. Видишь, уснул. Выпил хорошо. Даже, можно сказать, слишком хорошо. Ты иди, откуда пришла, а я его сейчас потихоньку на кровать перенесу. Пусть отсыпается.
– Ты уверена, что он уснул? – подозрительно спросила девица и посмотрела на лежащий рядом с Иваном окровавленный кубок.
– Уверена. А ты разве не видишь?
– А кубком он сам себе заехал?
– Какая тебе разница? Ты всего лишь проститутка. Тебя заказали оказать услуги, но, как видишь, услуги клиенту не нужны. Как-нибудь в другой раз.
– Боюсь, другого раза не будет. Тут, похоже, нужно полицию вызывать. Он живой?
– Не знаю, – я поубавила язвительности. – Он убивал меня, душил. Это была самооборона. Когда я поняла, что сейчас он меня задушит, я ударила его этим проклятым кубком.
– Это кубок за победу в гонках. Когда Иван здесь жил, он любил в них участвовал. Когда его награждали этим кубком, я помню, все были в шоке оттого, какой он нереально тяжёлый. Обычно кубки лёгкие, а этот на славу отлили.
Негритянка наклонилась к Ивану и попыталась нащупать пульс. Затем достала из кармана маленькое зеркальце и поднесла к его носу.