Не притворяйся - стр. 24
Ещё тогда, в первый раз глядя на фотки будущей сестрёнки, я решил, что она — лучший вариант для моего окончательного и бесповоротного отдаления от новообразованного подобия семьи. Вряд ли хваткая мамаша смирится, если я испорчу её сокровище. А внешность дочурки вполне вдохновляла на подобные мысли. Я купил билеты в Испанию на каком-то раздрае, который не отпускал почти ни разу за весь чёртов день.
Пока Настя не кинулась меня обнимать.
Это было странно. И мучительно. Простые объятия обычной школьницы буквально выжигали что-то внутри. Раздрай сразу отступил, но на его место пришло что-то другое. То ли опустошение, то ли надрыв какой-то сильный, неожиданный и застающий врасплох. В общем, до странности непонятное ощущение в груди.
Это немного напрягло. Заставило задуматься, а смогу ли я воплотить свой план в жизнь, если мне даже обнимать девчонку невыносимо. Так и не смог. А если ещё и любезность изображать… А ведь без этого никак, не насиловать же её.
Так и метался несколько дней. Приглядывался, испытывал. И себя, и её.
А потом она сказала, что ей жаль. Неожиданно сказала, смотрела так тепло, по имени чуть ли не нежно звала.
Меня чертовски насторожило то, как легко я был готов в это поверить. Поддался дурацкому порыву, да меня чуть не унесло тогда, оторваться от неё не мог. Ещё и целовать полез. А она, дура, не сопротивлялась.
А ведь Настя и вправду снилась мне, я не соврал. Мне снился первый день нашей встречи, когда она бросилась меня обнимать. Только во сне я не сопротивлялся. Прижался тесней, вдыхал запах её волос, пропускал сквозь пальцы шелковые пряди, пробовал на вкус нежную кожу, ощущал своими губами её губы… Так ярко, так остро, что и сном не назовёшь. Проснулся с сильным желанием, более мощным, чем когда-либо.
И, как назло, в следующий же день после сна сидел с Настей на задних сидениях машины и случайно бросил взгляд на её телефон, в который она усердно втыкала. Девчонка изучала инструкции по первому поцелую. Серьёзно так читала, вдумчиво. Я с трудом сдержал смех, глядя на этот сосредоточенный вид сестрёнки. И вдруг поймал себя на мысли, что это первый раз после смерти матери, когда меня потянуло улыбаться.
Зато к концу дня меня на это совсем не тянуло. Меня нехило шарашило воспоминаниями и сна, и вполне реального поцелуя, и словами о Кирилле, и теплотой её неожиданной… Понял, что нафиг все планы. Видимо, притворяться — совсем не моё. Поэтому вживаться начинаю, крышу уже чуть ли не сносит от дочери той, кого ненавидеть должен. И вроде как ненавижу и до сих пор.
Это всё она, чёртова мягкость Настина. И даже думать не буду, чем она вызвана — скорее всего, мой отец попросил со мной подружиться. Другого объяснения не было, ведь жалей Настя на самом деле, вряд ли стала бы на следующий же день после этих слов своей маме со свадьбой помогать.
Так что всё дочурка знала и ни о чём не жалела. Врала, глядя мне в лицо, а чуть ли не поплыл, как идиот. Мне нельзя обманываться, нельзя в неё погружаться. Поэтому отныне никаких планов — просто отдаляюсь, сам по себе. А потом переезжаю, оборвав все контакты.
А чтобы сестрёнка не обломала моё решение своей очередной попыткой до меня достучаться или, уж тем более, подружиться — воспользовался ситуацией, когда она ко мне в телефон смотреть начала. Ничем не дал понять, что вижу, загуглил, как ни в чём ни бывало то, что наверняка оттолкнёт наивную дурочку. И, судя по мгновенно накалившемуся напряжению в машине, сестрёнка купилась. И вправду поверила, что я задумал с ней переспать и избавиться от неё.