(не) Покорное Счастье - стр. 32
— Не волнуйся, — парень игриво щелкнул Сашу по носу, наплевав на все правила приличия, — это стандартный финансовый отчет. И не более.
— И хорошо, — с облегчением выдохнула девушка. До начала показа осталось всего ничего. Проблемы с деньгами сейчас бы знатно затормозили шитье новой коллекции. — Сделай мне кофе, пожалуйста, — довольно подмигнув бухгалтеру, она отвернулась дорисовать сложный ворот платья.
— Не смею возразить, ваше высочество, — Влад саркастично перекривил ее просьбу и вальяжной поступью направился к кофейному аппарату. — Сделаю лучший американо с молоком.
“Все-таки он еще тот позер”, — мысленно хмыкнула девушка, возвращаясь к своим рисункам.
***
Шоколадное печенье грязной лужицей таяло на журнальном столике. Попробовать его Александра так и не успела. Как и свежесваренное кофе с молоком, которое девушка нечаянно разлила от нахлынувшей злости, как только увидела в дверях первую посетительницу. Бывшая Бориса, эта наглая стерва, опять явилась в ателье. Приветливо улыбаясь, она попросила Сашу принять ее заказ. Словно давно любимая клиентка. Так просто и непринужденно, будто и не было прежних разборок и преследований с ее стороны. Будто их недавние встречи походили на дружеские.
— Александра, мне еще долго ждать? — не унималась Ира под всеобщим вниманием работников ателья. Ее идеально внешний вид только добавлял дровишек в огонь негодования девушки. — У меня очень мало времени.
Все раннее прекрасное настроение рыжей красотки улетучилось той самой кофейной дымкой. И как только Ирина посмела прийти сюда? Или у нее в запасе есть несколько дополнительных жизней, чтобы так уверенно открывать рот? Потому что обижать себя и терпеть подобное Саша точно не собиралась.
— Ирина, я понимаю, что возраст дает свое и маразм — дело серьезное. Проблемы с памятью и все такое, — с особой ленцой поднимаясь с дивана, Шура стряхнула подол забрызганного кофе платья под нервное пыхтение бывшей, — но я еще раз напомню: что здесь вам не рады. Ни в качестве клиента, ни… да никак вам здесь не рады, — сложив руки на груди, твердо выпалила девушка. — Дверь можете не закрывать, она на автоматическом механизме.
От услышанного лицо наглой стервы в доли секунды поменялось в оттенках. От пепельно-серого до буро-красного и обратно. Словно неопытный хамелеон решил по-быстрому сменить расцветку.
Ира бегло обвела взглядом притихших швей и бухгалтера, который так и замер с фарфоровой чашкой в руках.
— Мда, Александра, — нервно облизнув полную губу, Ира растянула губы в сардонической улыбке. В очень страшной улыбке, точно не сулящей ничего хорошего. — Я понимаю, что тяжелое детство отложило неприятный отпечаток на твой характер, — копируя интонацию рыжей соперницы, начала язвить женщина.
— Что вы несете? — нагло перебила ее девушка, не понимая к чему та ведет.
Но стерва и не думала останавливаться, продолжая вещать то, что не предназначалось посторонним ушам.
— Мама, меняющая молодых любовников, как перчатки, и отец, предпочитающий смазливых девиц… Согласна, — бывшая сочувствующе усмехнулась, — картина не из веселых…
Жестокие слова Ирины ржарым лезвием вспороли сочащуюся сукровицей рану. Сашу словно бросили в ледяное озеро.
Этого не может быть…
Как она узнала?
Александра никогда не говорила о своих родителях, всеми силами стараясь давить в себе обиду, за светящиеся глаза матери, когда она приходила домой с парнем, каждый раз разным, каждый раз немногим старше самой Саши. Она старалась не обращать внимания на странность отца, убеждая себя, что Мария просто подруга или подчиненная. Она старалась спрятать открытые узкому обществу тайны под маской благополучности. После переезда матери в Италию, и смерти отца в хосписе, она похоронила эту историю, вспоминая лишь в моменты сильного подпития, когда тоска выливалась слезами на надушенную рубашку Бориса. Потом Шурочка трезвела и снова становилась Александрой Рябцевой, дочерью известного бизнесмена и художницы, талантливым модельером и просто красивой женщиной, о внимании которой мечтали влажными ночами.