Не от мира сего - стр. 6

– Литература – это лишь малая часть того, за чем Главкомнадзор призван надзирать. К примеру, по его команде закрывают в интернете форумы, распространяющие фэйки. Жаль, до «Молгена» пока не добрались, тот ещё гадючник!

– Знаю я его,– вскричал Самогон. – Вы только представьте, пенсионеры и подростки на этом форуме днюют и ночуют. Сначала платят бешеные деньги за расшифровку своей ДНК, а потом с помощью навороченных компьютерных программ ищут предков в древности. В итоге у одного русского дальним предком оказывается негр, а у другого папуас…

– Какая чушь! – не удержалась от реплики Чекушка.

– Скорее, шарлатанство. Зато владелец форума разбогател.

– Откуда вы всё это знаете?

– Было дело, заходил на форум, пока навечно не забанили.

– С чего бы вдруг?

– Да ведь они, кроме всего прочего, на основе исследования ДНК древних останков разрабатывали версии происхождения славян. Чего только они там не наворотили! Я пытался возражать, и вот вам результат… Мало того, попёрли из Института славянизма, обвинив в том, что, участвуя в несанкционированных дискуссиях, поставил под удар авторитет Академии наук.

Понятно, что Самогон мог оклеветать владельца форума из чувства мести, но разобраться в этом мне не удалось, поскольку Штоф прервал воспоминания:

– Ладно, давайте вернёмся к главной теме. Что там у тебя, Чинзано?

– Так вот я и говорю, бодаться с Главкомнадзором бесполезно! Они любой запрет могут обосновать, было бы указание начальства. Но если это решение вызовет возмущение в широких массах, появится надежда на признание. Я имею в виду рост популярности Брюта как писателя.

– Ты это к чему?

– Надо организовать акцию в его поддержку. К примеру, пройти с транспарантами по Тверской от Пушкинской площади до здания Госдумы. Или устроить пикет у подъезда какого-нибудь крупного издательства.

– Ну да, в итоге всех нас заметут, а Брют лишится возможности публиковать свои романы даже в интернете.

В словах Шкалика был свой резон – после подобной акции и впрямь можно угодить, если не в дурдом, то за решётку. Но после паузы Джин предложил другой вариант – на первый взгляд, нечто совсем уж несусветное:

– Нам надо действовать от противного, то есть не хвалить Брюта, а ругать.

Чекушка аж подскочила на месте:

– Джин! Ты с дуба рухнул? Человек обратился к нам за помощью, а ты хочешь его утопить.

– Согласен, – поддержал Перно. – Это было бы непростительной ошибкой.

Все посмотрели на Штофа, и тот не замедлил вынести вердикт:

– Полагаю, что в нашем нравственно деформированном обществе этот метод принесёт желаемый эффект.

– А поконкретнее? – не сдавался Перно.

– Нам надо выступить с публичными обвинениями Брюта в том, что своими опусами он калечит молодёжь, нравственный уровень опускает ниже плинтуса, пропагандирует эротику и злоупотребление спиртными напитками.

Я в ужасе:

– Но ведь ничего такого нет!

– Неужели персонажи твоих книг сплошь импотенты и трезвенники? – усмехнулся Штоф.

– Ну почему же? Всякие бывают.

– Вот на это и нужно сделать ставку, тогда наша акция сработает, – а затем пояснил свою мысль: – Дело даже не в том, что гонимый вызывает сочувствие, и не в том, что у нас много любителей «клубнички» и тому подобного. Главное в другом! Если некто решил выступить против навязываемой обществу внешней благопристойности, за ширмой которой прячутся разврат и вседозволенность, такой человек наверняка вызовет интерес к своей особе.