Не нужные для босса. Семья на заказ - стр. 28

— Почему ты не следишь за ребенком?!

— Я? Мы просто играли… Сонь, что случилось?

— Вазочка. Я хотела ее посмотлеть. Она упала. Лазбилась. Сама.

На это Айдаров лишь раздраженно закатывает глаза.

— Извините. Я куплю вам новую вазу. Можете вычесть из моей зарплаты.

— Это греческая ваза. Она стоит три тысячи.

— Я же сказала, из зарплаты вычтите.

— Долларов, Лебедева. Ты столько не зарабатываешь, — проводя руками по модной стрижке, басит начальник и переводит на нас с Соней цепкий взгляд.

— Идите за мной. Давайте-ка проясним кое-что, — добавляет Айдаров и направляется прямо в гостиную.

15. Глава 15

Беру Соню на руки, а то ей совсем не сидится на диване. Айдаров перед нами стоит, сложив крепкие руки на груди. Он в красивом темно-синем костюме, подчеркивающем его шикарные синие глаза, элегантной белой рубашке и сверкающих черных туфлях. Как жених выглядит. Нарядный, видный, красивый.

Невольно взгляд опускаю. Не хочу, чтобы понял, что я на него пялюсь снова. Откровенно, неприкрыто. Низ живота почему-то тянет, когда этот чужой мужчина рядом. Ужас какой-то. Сколько же я этого не испытывала, точнее, сколько лет… Как девочка рядом с ним. Трепещу просто вся.

— Значит, так, Лебедева и… ребенок. У меня есть правила. Виктория, можешь сразу записывать.

— Какие еще правила?

— Правила пребывания в моем доме.

На слове “моем” он делает особый акцент, отчего это место автоматически становится чужеродным для меня. Чужая территория, опасная, красная зона.

— Хорошо, и какие правила в вашем доме?

— Первое, — загибает сильные пальцы, — не бегать по дому.

Переводит взгляд на Соню, которая, в свою очередь, удивленно смотрит на меня.

— Второе: ничего не трогать. Не брать вещи, не царапать их, не бросать, не ломать, не разбивать, не топтать.

— Извините за вазу! И за вазон тот с кактусом…

— Я еще не закончил!

Поджимаю пальчики на ногах. Кажется, вот так и становятся диктаторами.

— В-третьих: не шуметь. Я часто работаю дома, и мне нужна тишина. Абсолютная! Ни криков, ни плача, ни беготни — ничего! И самое главное, четвертое правило — не заходить в мой рабочий кабинет. Никогда, никак, ни под каким предлогом. Это понятно?

— Да, но есть один вопросик, — не сдерживаюсь. Кажется, Айдаров думает, что игрушку сюда притащил, а не ребенка с женщиной.

— Я слушаю.

— А дышать можно?

— Если тихо, то да.

Из груди смешок вырывается.

— Вы это серьезно? Серьезно думаете, что у нас получится тут как мыши сидеть? Я-то понятно, но Соня. Она же маленькая! Она хочет бегать, играть, прыгать, смеяться, в конце концов. Это ж не собачка, которой можно приказать сидеть в углу и слушаться, хотя даже они хотят свободы.

— Играть и бегать на улице. Это мой дом и мои правила. Ты, Виктория, работаешь на меня и сама согласилась на условия контракта. Еще вопросы? — чеканит холодно, и тут я понимаю, что нет вопросов, потому что Айдаров холостяк и у него нет детей. Он не знает, что это такое, и, похоже, думает, что я смогу Соню на привязи держать.

— Нет вопросов. Мы будем стараться не шуметь, да, Сонь?

Малышка прижимается ко мне и на ухо тихонько шепчет:

— Какой злой Длакон!

— Что она там говорит?

Усмехаюсь Соне, прикладывая указательный палец к губам.

— Ничего, Егор Григорьевич. Спасибо, что разрешаете остановиться у вас, но знайте, мы съедем с вашего дома сразу после завершения контракта. Сразу же.