(Не)настоящая мать - стр. 2

– Нет, – она покачала головой, – эта женщина, которая будет чувствовать его первым, которая будет разговаривать с ним, пока я… смогу только смотреть на экран УЗИ.

– Ты не доверяешь мне.

– Я не доверяю себе.

– Лиз, ты станешь настоящей матерью, ты полюбишь его, он будет похож на нас обоих. Остальное просто путь. Мы пройдём через это вместе. Ты сильнее страха, Лиз. Я столько лет с тобой живу день за днём.

Он держал её в своих объятьях, понимая, что действительно ступает на очень непростую дорожку. Но ему не привыкать. Он победил всех своих врагов, особенно тех, кто мешал ему в бизнесе. Возможно, не всегда законными методами, но его справедливость – это его справедливость.

– Ненавижу, когда ты прав, – слёзы опять предательски текли по щекам.

Никита молчал. Это была не победа, в всего лишь перемирие.

Кристина приехала из Питера с чемоданом, набитым профессиональным микрофоном, петличками и портативной студией для полевых записей. До приезда она более трёх лет уже работала с профессиональными музыкантами – сводила треки так, что ультразвуковая частота басов сводила с ума даже скептиков. Её последний проект – подкаст «Тихие голоса» – собирал истории людей, которые живут в акустических аномалиях – в домах у взлётной полосы, в квартирах с вечно гудящими трубами, у железной дороги.

Не то, чтобы она была уж слишком одержима своей работой, но ей очень хотелось поехать в экспедицию по заброшенным местам России, где акустика руин создаёт «эффект поющего ветра». На экспедицию нужны были средства. Они вообще ей были нужны, чтобы спокойно работать и творить, не ориентируясь на дед-лайны и разные тупые коммерческие заказы.

Когда Никита заговорил с ней о контракте, она вдруг сказала: «Я хочу записать вашего ребёнка – первый крик, первые звуки, это чистая частота без искажений». Она могла ещё долго говорить о звуках.

Лиза сидела с каменным лицом. Вроде бы, она подходила для суррогатной матери, все анализы были удовлетворительными, рожала уже, внешне была симпатичной, с красивыми зубами и огромными карими глазами, но была в ней какая-то непонятность, налёт какого-то лёгкого творческого неадеквата. По-другому она не могла сформулировать. В итоге всё-таки остановилась на её кандидатуре.

– Что значит, сын живёт с бывшим мужем? Суд обычно оставляет ребёнка матери. Получается, она сама отдала его мужу? Разве это хорошо? – спросила Лиза Никиту в машине.

– Я спрашивал. Мне тоже стало интересно.

– И?

– Сказала, что муж был из очень состоятельной семьи в другой стране. Она ничего не смогла сделать. Ей до сих пор не дают с ним видеться. Иначе она бы не смогла оттуда уехать.

– Она тебе понарассказывает. Ещё какое-нибудь многожёнство приплетёт, бесправие.

– Тебе не всё равно, Лиз?

– Ты её уже защищаешь. Есть в этом какая-то корысть, в её суррогатном материнстве, помимо денег.

– Но ты же согласилась, – Никита уже занервничал.

– Да, я согласилась. Я разве не могу поделиться с тобой своими подозрениями?

Кристина забеременела с первого раза. Всё пошло, как по маслу.

Никита арендовал сурмаме двухкомнатную квартиру с огромной кухней и верандой в элитном доме. Маленькую комнату по просьбе Кристины переоборудовал в мини-студию со звукопоглощающими панелями. Она тут же поставила туда синтезатор.